Вскоре в Кремле было опасно оставаться — пожар начинался и там, и Наполеон выехал в загородный Петровский дворец. Огонь свирепствовал с одинаковой силой до 7 сентября и начал утихать только 8 сентября. В это горестное время Французы напомнили Москве ужасы варварских нашествий, каким она подвергалась во время владычества Татар. Получив от своего императора позволение грабить столицу, они предались этому с I необузданностью, в которой как будто желали заглушить все свое негодование на неудачный поход. Без всякого уважения к I Божьим храмам они грабили святыни церквей, ризы образов, богатые облачения священников; без всякого сострадания к полу и возрасту оскорбляли оставшихся жителей, отнимали у несчастных последнее имущество, выгоняли их из последних жилищ — подвалов и погребов, где бедные старались скрыться от жестокостей своих врагов.
Неистовства Французов над несчастными жителями не прекратились и после того, как пожар утих: они грабили до тех пор, пока еще могли найти что-нибудь в обгорелых стенах церквей и домов, они мучили человеческое достоинство, пока еще его тень оставалась в истощенных, почти полумертвых жителях.
Между тем 9 сентября Наполеон снова переехал в Кремлевский дворец и там, скрывая даже от своих приближенных терзавшее его беспокойство, ожидал, что Русский император пришлет к нему просить о мире. Долго ему еще ожидать; а мы пока заглянем в наш родной лагерь, к умудренному опытом фельдмаршалу, к нашим храбрым воинам.
До 5 сентября главнокомандующий вел свое войско по Коломенской дороге, чтобы уверить неприятеля в том, что он перейдет Оку, в то время как его намерение было сделать круг и снова подойти к Смоленской дороге, где он был гораздо опаснее для Французов, чем в других местах. Хитрость удалась: Наполеон, обманутый отрядами, нарочно посланными князем Кутузовым по Коломенской дороге, долго не знал, где находится Русская армия, и только 14 сентября обнаружил ее на Калужской дороге.
Русские отступали еще до 20 сентября, и в этот день остановились в укрепленном лагере у села Тарутина в 80 верстах от Москвы. Здесь, знакомясь в первый раз с выгодным для лагеря местоположением на высоком берегу реки Нарвы, фельдмаршал воскликнул: «Теперь ни шагу назад!» И он сдержал слово: Русские уже больше не отступали, но еще три недели оставались в Тарутине, и в течение этого времени князь Кутузов направил все усилия на то, чтобы скорее пополнить свои армии. Старания его закончились полным успехом: из всех губерний подходили ополчения, формировались новые полки, являлись на службу отставные дворяне, приходили многочисленные отряды казаков с Дона. Среди этих отрядов часто видели престарелого деда вместе с молоденьким внуком, едва вышедшим из детского возраста. Часто случалось даже, что в избу, служившую квартирой фельдмаршалу, приходили крестьянские мальчики лет 10 и 12 и усердно просили у дедушки (так они называли князя) не ружья, которые были для них слишком тяжелы, а пистолеты.