История России в занимательных рассказах, притчах и анекдотах IX - XIX вв

Его деятельность в подготовке кавалерийских резервов для действующей армии была исключительно плодотворной и полезной, за что он был удостоен ордена Владимира 1-й степени.

времени пребывания русских в Дюссельдорфе в 1813 году относится такой анекдот. Два офицера — русский, из числа тех, кто освободил город, и француз, сдавшийся на честное слово, — поселились в одной гостинице.

Русский кавалерист носил на каске прекрасный султан. Однажды он встретился на лестнице с французом, шедшим с несколькими своими друзьями. Не зная, что русский офицер говорит по-французски, француз сказал:

— Посмотрите, этот офицер убил петуха и носит его перья.

Русский ответил:

— Точно так, сударь, мы убили вашего большого петуха,¹ общипали его, и теперь я ношу его перья.

отдал приказ о переходе Главной квартиры из Вильно в приграничный городок Меречь.

Перед самым отъездом из Вильно произошел случай, о котором фельдмаршал уведомил жену: «Теперь вот комиссия: донские казаки привезли из добычи своей сорок пуд серебра в слитках и просили меня сделать из его употребление, какое я разсужу. Мы придумали вот что: украсить этим церковь Казанскую (Казанский собор в Петербурге). Здесь посылаю письмо к митрополиту и другое к протопопу Казанскому. И позаботьтесь, чтобы письмы были верно отданы, и о том, чтобы употребить хороших художников. Мы все расходы заплатим».

В письме к церковным иерархам Кутузов дополнял свое сообщение тем, что серебро это было вывезено французами из ограбленных церквей, и просил, чтобы его употребили, «изваяв из серебра лики святых евангелистов. По моему мнению, сим ликам было бы весьма прилично стоять близ царских дверей перед иконостасом... На подножке каждого изваяния должна быть вырезана следующая надпись: «Усердное приношение Войска Донского».

Казанский собор занял в судьбе Кутузова особое место. Уезжая к армии, он здесь отстоял на торжественном богослужении, когда митрополит с причтом Казанского собора молился о даровании победы русской армии.

Как бы предвосхищая назначение кафедрального собора Петербурга, скульптор С. С. Пименов поставил в ниши главного портика статуи воинов-святых — Владимира Киевского и Александра Невского, в честь которых в России были учреждены военные ордена.

В Казанский собор свозились трофеи Отечественной войны и Заграничного похода: 105 знамен и штандартов наполеоновской армии и 25 ключей от городов и крепостей Европы.

Посылая серебро митрополиту Новгородскому и Санкт-Петербургскому Амвросию, Кутузов помнил и о том, что духовенство Санкт-Петербурга пожертвовало 750 тысяч рублей на народное ополчение и что немало «людей духовного звания» записались в это ополчение ратниками.

Впоследствии Казанский собор стал усыпальницей фельдмаршала.

Несколько сюжетов об Александре I (1801—1825)

Париже, на Вандомской площади, стояла колонна, также носившая название Вандомской. Она была сооружена в 1806—1810 годах в честь побед, одержанных Наполеоном, и сделана из бронзы перелитых трофейных неприятельских пушек. Ее высота равнялась 43,5 метра. На самом ее верху была водружена статуя Наполеона. *

После того как 30 марта 1814 года в Париж вошли союзники, статуя Наполеона была сброшена.

Александр I, объезжая Париж, побывал и на Вандомской площади. Взглянув на верх опустевшей колонны, он сказал:

— У меня закружилась бы голова на такой высоте.

(&$L830—1834 годах, уже после смерти Александра I, повелением его брата императора Николая I в Петербурге на Дворцовой площади архитектором Огюстом Монферраном была воздвигнута колонна, названная Александровской или Александрийским столпом. Ее высота была на 4 метра больше Вандомской. Правда, на верху колонны стояла не статуя Александра I, а ангел с крестом работы скульптора Бориса Ивановича Орловского, однако все знали, что ангел лишь аллегория Александра, которого льстиво называли царь-ангел.

ак-то, уже возвратившись в

Россию после Венского конгресса, Александр I, проезжая в карете по Петербургу, заметил пьяного солдата и, остановив карету, велел встать виноватому на запятки, чтобы затем отвезти его на гауптвахту.

Солдат узнал императора, но не испугался. Встав на запятки, он сказал Александру, еще не успевшему сесть обратно в карету:

— Переменчивы времена, ваше императорское величество. В 12-м году все приказывали: «Ребятушки, вперед!», а теперь вот совсем по-другому: «Встань назад!»

•днажды на маневрах Алек-

сандр послал с приказом князя Лопухина — молодого, красивого, но очень глупого офицера.

Возвратившись к императору, Лопухин все перепутал, переврал и тем испортил дело. Александр, вздохнув, сказал:

— Да и я дурак, что вас послал.

(ЗЖлександр любил литературу, и особенно поэзию. Своему младшему брату Николаю, не любившему чтения, он сказал однажды: «Не забывай, что в среде нации поэзия исполняет ту же роль, что и музыка во главе полка. Она — источник возвышенных мыслей, она согревает сердца и говорит душе о самых грустных условиях жизни».