История России. Век XX

Помню: осень стоит неминучая,
Восемь лет мне, и за руку – мама:
«Наша Родина – самая лучшая
И богатая самая».

В пеших далях – деревья корявые,

Дождь то в щеку, то в спину,
И в мои сапожонки дырявые
Заливается глина.

Образ детства навеки —

Как мы входим в село на болоте.
Вон и церковь с разрушенным верхом
Вся в грачином помете.

Лавка низкая керосинная

На минуту укроет от ветра.
«Наша Родина самая сильная,
Наша Родина самая светлая».

Нас возьмет грузовик попутный,

По дороге ползущий юзом,
И опустится небо мутное
К нам в дощатый гремучий кузов.

И споет во все хилые ребра

Октябрятский мой класс бритолобый:
«Наша Родина самая вольная,
Наша Родина самая добрая».

Из чего я росла-прозревала,

Что сквозь сон розовело?
Скажут: обворовала
Безрассудная вера.

Ты горька, как осина,

Но превыше и лести, и срама —
Моя Родина, самая сильная
И богатая самая.

Обратим внимание на словосочетание в предпоследнем четверостишии: «безрассудная вера». Это все та же линия: «умом Россию не понять», и «в Россию можно только верить». И еще напомню написанное Пушкиным за сто дней до его гибели: «…наша общественная жизнь – грустная вещь» (в предыдущей главе речь шла о фактическом отсутствии общества в России). И все же непреклонно противостояние Поэта: «…я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя… но, клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме… такой, какой нам Бог ее дал».

Протягивая нить от Пушкина и Тютчева к стихотворению нашей современницы, я имею в виду не путь Поэзии, а путь людей, никогда не утрачивавших веру в Россию. Примерно на половине исторического пути от пушкинского до нынешнего времени, незадолго до 1917 года, Александр Блок написал общеизвестные строки:

Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые{234}
Как слезы первые любви!

И речь идет только о том, что родившаяся в 1957-м внучка священника-«лишенца» и «раскулаченной» крестьянки не утратила веры в Россию (пусть и в обличье СССР).

Но, увы, таких людей к 1991 году было в стране не столь уж много… Светлана Сырнева писала мне 27 марта 1992 года, что «молодая вятская поэтическая поросль уже склонна считать меня обломком соцреализма».

Для сохранения присущей Светлане Сырневой веры в самом деле необходима иррациональная («безрассудная») убежденность:

Ты горька, как осина,
Но превыше и лести и срама —
Моя Родина, самая сильная
И богатая самая.

Без людей, проникнутых этой убежденностью (несмотря даже на тяжкие испытания, выпавшие на долю их семей и их самих), Россия вообще едва ли бы прожила 1200 лет, но такие люди всегда были и есть, и главная надежда на них…

* * *

Как не раз говорилось, истинная причина крушения СССР не в тогдашнем состоянии экономики страны (хотя те или иные кризисные явления, например товарный «дефицит», конечно, играли существенную роль). И многочисленные нынешние идеологи, которые утверждают, что в период перед крушением в СССР не было роста или даже происходило снижение уровня и качества жизни, попросту закрывают глаза на реальное положение вещей.

Так, например, в стране с конца 1950-х до начала 1990-х годов осуществлялось поистине грандиозное жилищное строительство – за год вводилось в действие не менее 100 млн., а в конце 1980-х более 130 млн. кв. метров отапливаемой жилой площади. И если всего лишь за треть столетия до 1991 года абсолютное большинство населения обитало в тесных набитых битком коммуналках, бараках и лишенных каких-либо «удобств» избах, и на душу приходилась не более 5 кв. м, то к 1991 году, несмотря на увеличение количества населения за указанный период почти на 40 % (!) имелось уже около 16 кв. м на душу населения, абсолютное большинство городских и очень значительная часть сельских жилищ располагали электричеством, газом, водопроводом, канализацией и т. п. К тому же затраты населения на оплату жилья и всех связанных с ним услуг были крайне незначительными.