История России. Владимирский период. Том 1. Часть 2.

Совершенно в том же стиле и в тех же размерах, как Дмитриевский собор, и на том же берегу Клязьмы красовался в кремле выстроенный тем же Всеволодом III храм Рождества Богородицы с мужским монастырем. А во внешнем городе над речкой Лыбедью находился женский монастырь с храмом Успения Богородицы, основанный супругой Всеволода Марией, где она постриглась и была погребена; потому монастырь и получил название «Княгинина». Он приобрел еще особый почет с того времени, как в нем положены были мощи мученика Авраамия. Этот Авраамий, занимавшийся торговлей, приехал откуда-то с востока в Великие Болгары. Тут мусульмане схватили его и начали принуждать к отречению от Христа; когда же ни ласки, ни угрозы не могли поколебать его веры, то он был умерщвлен. Русь, проживавшая в Болгарах также по торговым делам, сначала спрятала тело мученика на христианском кладбище; а в следующем 1230 году принесла его во Владимир на Клязьме. Георгий II Всеволодович со своим семейством и епископ владимирский Митрофан с клиром, игуменами, окруженные народной толпой, торжественно встретили мощи за городом и положили их в Успенском Княгинине монастыре. Великий князь и епископ, конечно, не бессознательно старались возвысить Владимир и сравнять свой стольный город с его старейшим соперником Ростовом, который имел в своих стенах мощи св. мученика Леонтия. Наполнять столицы христианскими святынями было общим стремлением древних русских властей. Так, еще прежде Авраамия во Владимир принесена была часть мощей св. Логина и положена в монастырской церкви Вознесения перед Золотыми воротами.

Кроме упомянутых, не говоря о многих деревянных, Владимир-Залесский имел еще несколько каменных храмов, известных по летописям; например: во имя Георгия, построенный Юрием Долгоруким, и в честь Преображения, заложенный Андреем Боголюбским, оба с мужскими монастырями, и, наконец, церковь Воздвижения, построенная на торговище Константином Всеволодовичем.

Окрестности Владимира обиловали рощами, нивами, поемными лугами и озерами. Из последних наибольшую известность получило так называемое Пловучее, верстах в семи от города на левой стороне Клязьмы, посреди соснового леса. По этому озеру плавают носимые ветром торфяные островки, с которым народное предание связало потом казнь, постигшую убийц Андрея Боголюбского. Убийцы эти будто бы по приказанию Всеволода III были заключены в короба и брошены в озеро; но вода не приняла злодеев, и короба с их трупами, обросшие мохом, остались на поверхности озера. В числе окрестных селений по обычаю стольных русских городов того времени встречается село Красное, на левом нагорном берегу Клязьмы; в нем, вероятно, находился загородный княжий двор. Но гораздо большую известность приобрело другое селение, Боголюбово, лежащее версты три или четыре далее от Владимира на том же берегу Клязьмы при впадении в нее Малой Нерли. Это любимое пребывание Андрея Боголюбского было обращено им в городок, укрепленный земляным валом и рвом, украшенный каменным княжим теремом и в особенности изящным Рождественским храмом.

За валами Боголюбова, в расстоянии от него с небольшим версты, на самом устье Нерли Андрей воздвиг еще каменный храм в честь Рождества Богородицы, и при нем устроил монастырь. По всем признакам здесь находилась судовая пристань: ибо только от этого места Клязьма, приняв в себя Нерль, становилась судоходной рекой. Во время походов на Камских Болгар к этой пристани обыкновенно сходились суздальские полки, и здесь садились на суда, чтобы спуститься в Оку и потом в Волгу. Следовательно, здесь совершались напутственные молебны перед отправлением судов, и весьма естественно, что Боголюбский пожелал ознаменовать местность построением церкви, а может быть, она построена по обету князя после его удачного похода на Болгар в 1164 году. Есть правдоподобное предание, что белый известковый камень, который суздальские князья заставляли привозить из Болгарии для своих сооружений, в этой пристани перегружался на более мелкие суда, и эта часть камня, оставшаяся на берегу при перегрузке, употреблена на облицовку стен Покровского храма. Сохранившийся до нашего времени, он теперь одиноко стоит посреди лугов, рек и озер, и самое устье Нерли в течение веков отдалилось от него на расстояние версты. Покровский храм по своему архитектурному стилю есть совершенный прототип Дмитриевского собора, только в меньших размерах; обронные украшения его еще не так обильны и роскошны.