История России. Владимирский период. Том 1. Часть 2.

Поход в степи, по обычаю, открылся весной, в апреле месяце. Главное сборное место во время таких походов находилось у правобережного городка Заруба и так называемого Варяжского острова. Здесь производилась переправа через Днепр на пути из Киева в Переяславль, который лежал тут же поблизости, на другой стороне. Конница приходила сюда сухопутьем, а пехота приплывала на судах. По словам летописи, судов набралось столько, что воины переходили по ним как посуху с одного берега на другой. Здесь собирались князья киевские, смоленские, черниговские, северские, волынские и галицкие, каждый с своей дружиной. Сюда же к русским князьям явились послы от татарских военачальников. Последние проведали о сильной рати и попытались, по своему обычаю, ловкими переговорами разъединить союзников.

«Слышали мы, — говорили послы, — что вы идете на нас; мы же земли вашей не занимали, городов и сел ваших не трогали и пришли не на вас, а на половцев, наших холопов и конюхов. Возьмите с нами мир: у нас нет с вами рати. Слышали мы, что Половцы и вам много зла творят. Мы их бьем отсюда, и если они к вам побегут, то бейте их от себя и забирайте их имущество». Хитрость, употребленная с Половцами в Кавказских горах, без сомнения, была уже известна русским князьям. Последние не только не хотели слушать льстивых татарских речей, но и, вопреки всем обычаям, по наущению половцев, велели умертвить самих послов. От Заруба ополчение, держась правого берега, двинулось далее к югу и прошло пороги. Между тем галицкая пехота, под начальством двух воевод, Юрия Домамирича и Держикрая Володиславича, (если верить летописцу) на тысяче ладей спустилась вниз по Днестру в море; потом поднялась вверх по Днепру, миновала Олешье и остановилась около порогов на устье речки Хортицы, «на броду у протолчи», где и встретилась с войском; шедшим сверху. Пришла и главная рать половецкая. Все соединенное ополчение едва ли не простиралось до ста тысяч ратников. И оно заключало в себе цвет русского племени.

Во второй раз явились татарские посланцы и сказали: «Вы послушались половцев, послов наших умертвили и идете против нас; а мы вас ничем не трогали; пусть рассудит нас Бог». На этот раз послов отпустили.

Меж тем, услыхав о близости передовых татарских отрядов, Даниил Романович Волынский и другие молодые князья в сопровождении Юрия Домамирича поспешили с легкой дружиной перебраться через реку и поскакали в степь, чтобы посмотреть на невиданных дотоле врагов. Воротясь в стан, молодежь рассказывала, что татары смотрят людьми самыми простыми, так что «пуще» (хуже) половцев. Но опытный в военном деле Юрий Домамирич утверждал, что это добрые ратники и хорошие стрелки. Он уговаривал князей не терять времени и спешить выходом в поле. Навели мосты из ладей, и войска начали переправу на левый берег Днепра. Одним из первых переправился Мстислав Удалой. С передовым отрядом он ударил на сторожевой полк неприятельский, разбил его, далеко гнался за ним и захватил много скота. Татарский воевода Гемибек спрятался было в одном из тех могильных курганов, которыми так изобилуют наши южные степи, но был найден. Половцы выпросили его у Мстислава и убили. Поощренные этой победой, русские князья смело углубились в степи, следуя обычным Залозным путем, который вел к Азовскому морю. Татары отступали, и только сторожевые отряды время от времени затевали мелкие сшибки. После осьми или девятидневного степного похода русская рать приблизилась к берегам Азовского моря. Здесь татары остановились и выбрали удобное для себя место за речкой Калкой (приток Калмиуса).

Первые успехи и отступление татар усилили и без того существовавшую у русских людей уверенность в своих силах и некоторую беспечность: они начали свысока относиться к неприятелю, который, очевидно, уступал им и числом, и вооружением. Но единодушие князей, по обыкновению, было непродолжительно; уже во время похода возникли соперничество и разные пререкания. Общего начальника не было; а было несколько старших князей, и каждый из них распоряжался своими полками отдельно, мало справляясь с другими. Состояние русской рати и ее слабые стороны, по всей вероятности, не укрылись от таких опытных, искусных военачальников, каковы были Джебе и Субудай, получивших большой навык воевать и управляться с самыми разнообразными народами. Недаром они провели зиму в половецких кочевьях и, без сомнения, нашли возможность разведать все, что им нужно было знать по отношению к Руси и ее вождям. Нет сомнения, что дарами, ласками и обещаниями они постарались найти перебежчиков и изменников, как это делали в других странах. По крайней мере наша летопись упоминает о вольной дружине русских бродников, которые с воеводой своим Плоскиней оказались на Калке в татарском ополчении. Особенно много перебежчиков нашлось, вероятно, между Половцами. Решаясь принять битву, татарские воеводы более всего могли рассчитывать на русскую рознь, и они не ошиблись.