История России XVIII-XIX веков

Н.П. Игнатьев.Манифест «об охране самодержавия» вызвал отставку Лорис-Меликова и его единомышленников. Министром внутренних дел стал бывший посол в Константинополе Н. П. Игнатьев, который считал необходимым продолжать искоренение крамолы при содействии общественных сил. Игнатьев понизил выкупные платежи, снял крестьянские недоимки, перевел временнообязанных крестьян на обязательный выкуп. Все это должно было служить улучшению экономического положения крестьян. В то же время было принято Положение о мерах к охранению государственного порядка, согласно которому та или иная местность могла быть объявлена властями на чрезвычайном положении, что давало возможность арестовывать и ссылать без суда любого российского гражданина.

В поисках средства политического преобразования России Игнатьев принял предложение обратившегося к нему И. С. Аксакова, который находил, что единственный выход из положения, «способный посрамить все конституции мира», — это Земский собор с прямыми выборами от сословий. Разработанный Аксаковым и Голохвастовым проект созыва в Москве в дни коронации Александра III совещательного Земского собора должен был показать единение царя с народом. Предполагалось, что общая численность избранных членов Собора составит три — три с половиной тысячи человек, из них около двух тысяч крестьян. Был подготовлен манифест, опубликование которого было намечено на 6 мая 1882 г. и приурочено к 200-летию последнего Земского собора. Узнав об этом, Победоносцев в ужасе писал царю: «Если воля и распоряжение перейдут от правительства на какое бы то ни было народное собрание — это будет революция, гибель правительства и гибель России». Катков на страницах «Московских ведомостей» поддержал Победоносцева. Игнатьева обвинили в покушении на основы самодержавной власти и в намерении стать конституционным премьер-министром. Его проект был отвергнут, он получил отставку, и на пост министра внутренних дел был назначен Д. А. Толстой.

До известной степени карьера этого в прошлом либерального бюрократа повторяла путь, пройденный Сперанским, хотя Толстой и не обладал способностями и широтой кругозора последнего. В царствование Александра III он стал главным двигателем политики, направленной на пересмотр основных начинаний Александра II. Его усилия способствовали проведению целого ряда мероприятий, которые получили название «контрреформы» и должны были укрепить самодержавную власть и оградить привилегии поместного дворянства. Толстой действовал, опираясь на поддержку императора, однако контрреформы, имевшие откровенно продворянский характер, не составляли всего содержания внутренней политики Александра III.

Политический идеал Александра III.Воспитанник Победоносцева и знаменитого историка Соловьева, император любил и знал русскую историю, искренне верил в нерасторжимую связь монарха и простого народа. Его радовало прозвание «мужицкий царь». Однако подданных своих он ставил невысоко и самодержавное отношение к ним выразил фразой: «Конституция? Чтобы русский царь присягал каким-то скотам?» В повседневном обиходе он был неприхотлив, отличался здравым смыслом, был по характеру тверд и ценил твердость в других. Он был убежден в самобытности России, основу которой составляло «народное самодержавие». В государственных делах он был прямолинеен и смотрел на Российскую империю как на вотчину Романовых. Важнейшие решения по внутриполитическим вопросам принимались при его активном участии. К делам внешней политики царь испытывал нерасположение, не доверял великим европейским державам. Его правление Катков описывал следующими словами: «Из долгих блужданий мы наконец возвращаемся в нашу родную, православную, самодержавную Русь. Призраки бледнеют и исчезают. Мы чувствуем пробуждение».

Наряду с Победоносцевым Катков казался столпом нового царствования. Катковские статьи в «Московских ведомостях» нередко имели программный характер. Катков охотно выступал как рупор дворянской общественности, бесцеремонно критиковал либеральную бюрократию, прежний курс реформ и отдельных министров. Он сыграл заметную роль в подготовке сближения самодержавной России и республиканской Франции, утверждая, что германская экспансия угрожает государственному единству России.