История России XVIII-XIX веков

Если среднюю плотность высева ржи определить в 12 пудов на десятину, то чистый сбор (за вычетом семян) составит при урожае сам-2 всего 12 пудов с десятины, а на семью в 4 человека, имеющую посев в двух полях в 2,5 десятины, — 15 пудов ржи. При той же урожайности семья получит овса около 16 пудов. Поскольку овес в яровом поле занимал до 70 % площади, то львиная доля чистого сбора, состоящая из ржи и овса, составила бы 28 пудов. При средневековой норме питания в 24 пуда на взрослого едока такой запас зерна чудовищно мал и означал лишь голод. При урожае в сам-3 чистый сбор на эту же семью составил бы 56 пудов, а с ячменем — 64 пуда. При нормальном питании этого хватало на 2,7 полных едока. Следовательно, лишь сокращая норму питания, семья могла свести концы с концами. Однако предложенный здесь расчет не учитывает подкормку зерном или мукой скота, а за этот счет норма питания еще более уменьшалась. В итоге крестьяне должны были налегать на пустые щи, квашеную капусту, репу, редьку, квашения из ботвы свеклы, моркови, весной варили щи из сныти и т. п.

Дефицит кормов для скота. Казалось бы, выход мог быть простой — лучше удобрять землю и повышать урожайность. Однако в историческом Центре России стойловое содержание скота было необычайно продолжительным, а в суровые зимы калорийность кормов должна быть чуть ли не втрое больше, чем летом. Не следует забывать, что XV–XVIII вв. были по климату «малым ледниковым периодом». В лютые морозы молодняк скота и птицы приходилось держать в избах.

В то же время сенокос, вклиниваясь в земледельческие работы, занимал всего 20–30 дней, лишая крестьянина возможности заготовить нужный запас сена. Трагический парадокс русского крестьянина и земледельцев других народов Центра Русского государства заключался в том, что при изобилии луговых просторов заготовка кормов в силу обстоятельств сводилась только к минимуму. Поэтому крестьянин обычно имел мало скота, а следовательно, и мало удобрений. Поэтому для концентрации рабочих рук семьи крестьян нередко не разделялись: отец и мать жили со взрослыми женатыми сыновьями или с семьями дочерей, увеличивая таким образом число рабочих рук и несколько укрупняя хозяйство.

Для восполнения ущерба от низких урожаев на неплодородных полях трехполья широко практиковались, как и в прежние века, подсека и лесные росчисти, сопровождавшиеся сжиганием поваленного лесного материала. Обогащенная калием почва давала 2–3 года большие урожаи, правда, с последующим резким падением плодородия, вынуждавшим крестьян к новым расчисткам леса. Такие работы велись практически постоянно и требовали объединенных усилий крестьянской общины.

Таким образом, путем величайших усилий русское крестьянство создавало необходимые условия жизни огромного социума. Однако на протяжении веков это был, как уже говорилось, социум с очень ограниченным совокупным прибавочным продуктом.

Малое плодородие большей части почв, предельно короткий рабочий период для земледельческих работ заставляли почти все общество заниматься земледелием. Земля, так сказать, цепко держала все население в своих руках, что резко тормозило процесс отделения промышленности от земледелия, замедляло развитие городов, торгово-ремесленных посадов и селений, наглухо тормозило образование рынка рабочей силы.

В этих условиях единственным способом гармоничного развития экономики и социума было создание промышленности самой государственной властью. Начало этому процессу было положено еще при первых Романовых основанием крупных железоделательных предприятий, являвшихся своего рода концессиями иностранного капитала, а также созданием казенных служб в металлообработке и производстве оружия. Однако все это имело достаточно скромные масштабы и не могло быть средством для стремительного промышленного развития. В начале царствования Петра I задача такого развития страны стала острейшей необходимостью.

§ 2. Роль государства в развитии крупного производства

Стратегические цели молодого царя, связанные с задачей выхода страны к морю и развития эффективной торговли, можно было реализовать только средствами победоносной войны, а боеспособность армии в эту эпоху уже напрямую зависела от уровня экономики и прежде всего от степени развития металлургической, текстильной, суконной и других отраслей промышленности.