История России XX – начала XXI века

Необходимо также напомнить об огромном влиянии Запада на развитие общественно-политической и философской мысли в России. Вековые архаизм и отсталость, бедственное положение крестьянства, миллионные жертвы от периодических засух, слабая в сравнении с Европой урбанизация и т. п. порождали обостренную восприимчивость русской философской и политической мысли к наиболее радикальным левым идеям, что способствовало постепенному росту влияния в сложной политической борьбе между множеством сравнительно недавно созданных политических партий социал-демократического движения и в конечном счете его наиболее радикальных групп.

Ставя задачу дерзкого разгрома традиционной государственности, которая опиралась на господствующие классы и столетиями создавала несущие конструкции гигантского здания российского общества, радикальные социал-демократы с отчаянной решимостью вели страну к небывалому, а по мнению многих, — утопическому эксперименту, беря тем самым на себя величайшую историческую ответственность.

Однако губительная война, глубокий и острейший кризис общества и власти, приведший к Февралю и усугубившийся после Февраля, упадок экономики, брожение огромных масс голодных и полуголодных людей, неадекватные и нерешительные меры Временных правительств — все это ставило на первый план не стратегические проблемы перспектив развития страны, а важнейшие задачи ближайшей борьбы за власть. Именно в этой борьбе радикалы-большевики проявляли незаурядный прагматизм и тактическое мастерство.

В свою очередь, в мае — июле 1917 г. началась консолидация правых и крайне правых сил, которые группировались вокруг таких организаций, как Республиканский центр, Союз георгиевских кавалеров, Совет Союза казачьих войск, Союз офицеров армии и флота. Эти и подобные структуры поддерживались предпринимательскими кругами. В поисках «крепкой руки» в их среде все чаще привлекала внимание фигура А. Г. Корнилова — популярного в армии, известного своей решительностью генерала, происходившего к тому же из простых казаков. Понимал необходимость армейской поддержки и Керенский. Многие надеялись, что власть, сочетавшая «красное знамя Керенского» и «крепкую руку Корнилова», сможет покончить с анархией и навести порядок. В конце июля Корнилов был назначен Верховным главнокомандующим.

Для консолидации «ответственных сил» по инициативе Керенского 12 августа в Москве было созвано Государственное совещание. Выступая на нем, премьер взывал к единству и примирению, осуждал экстремизм «слева» и «справа». Намного больше симпатий вызвала речь Корнилова, призвавшего в ближайшее время принять решительные меры. Выступавший вслед за ним от имени казачьих войск России генерал А. М. Каледин уже прямо призвал ради спасения страны ликвидировать все революционно-демократические организации. Большевики же рассматривали Совещание как собрание контрреволюционных сил и бойкотировали его. Рабочие забастовки протеста прошли в Москве, Петрограде, Киеве, Нижнем Новгороде и других городах, что свидетельствовало о сохранении глубокого политического раскола в обществе.

После Государственного совещания вопрос о наведении порядка перешел в практическую плоскость. Керенский и Корнилов находились в согласии относительно необходимости использовать армию для подавления «безответственных организаций» и «деструктивных сил». Однако были между ними и определенные расхождения. Керенский, пытаясь выполнять объединяющие функции, предпочитал лавировать между «правыми» и «левыми» (в те месяцы его часто обвиняли в «бонапартизме»). Стоявшие же за Корниловым силы готовы были пойти и на разгон массовых организаций, включая Советы. Препятствием для объединения стали и личные амбиции. Керенский считал, что как легитимный премьер именно он должен возглавить процесс «стабилизации». Военные же полагали, что будущий орган чрезвычайного управления должен возглавить Корнилов. Честолюбивый Керенский не мог согласиться на такой вариант. И буквально за одну ночь почти сложившийся альянс политика и генерала был расстроен.