История России XX – начала XXI века

На ноябрьском (1964) пленуме ЦК КПСС с докладом «Об объединении промышленных и сельских областных, краевых партийных организаций и советских органов» выступил Н. В. Подгорный. Контрреформы были распространены на советские, комсомольские и профсоюзные учреждения. На сентябрьском (1965) пленуме объявлено о ликвидации совнархозов и восстановлении отраслевых министерств с начала новой пятилетки. Однако в адрес Косыгина, выступавшего на пленуме, Брежнев в неофициальной обстановке говорил: «Ну что он придумал? Реформа, реформа… Кому это надо, да и кто это поймет? Работать нужно лучше, вот и вся проблема». В дальнейшем неприятие реформ стало одной из существенных характеристик нового политического курса, демонстрирующих полное непонимание экспериментального характера строящегося, хотя и ставшего «вооруженным до зубов» государства.

Важный шаг к переходу на консервативный курс сделан в мае 1965 г. на праздновании 20-летия победы в Отечественной войне. В докладе Брежнева впервые после многих лет хрущевских обвинений упомянуто о вкладе Сталина в победу над фашистской Германией. Упоминание буквально утонуло в аплодисментах, внося успокоение в номенклатурную среду, осуждавшую немотивированные всплески хрущевского антисталинизма. Линия на отказ от дальнейших разоблачений ужасов сталинизма была продемонстрирована и на XXIII съезде партии (март — апрель 1966 г.). Наиболее отчетливое выражение она получила в выступлении руководителя МГК КПСС Н. Г. Егорычева. «В последнее время, — говорил он, — стало модным… выискивать в политической жизни страны какие-то элементы так называемого сталинизма, как жупелом, пугать им общественность, особенно интеллигенцию. Мы говорим им: не выйдет, господа!»

Просталинским настроениям отвечало избрание Брежнева не первым (как Хрущева), а генеральным (как Сталина) секретарем ЦК КПСС. Президиуму ЦК было возвращено название Политбюро. Кроме того, сталинисты получили возможность гневно осудить с трибуны съезда писателей-диссидентов. Съезд стал сигналом для поворота к идеологическим ориентирам прошлого, главным из которых было усиление контроля над общественной жизнью.

Реабилитационные настроения относительно Сталина достигли своего пика в 1969 г., когда ряд членов высшего руководства КПСС (Г. И. Воронов, К. Т. Мазуров, П. М. Машеров, Д. С. Полянский, А. Н. Шелепин) пытались существенно подправить официальные оценки исторической деятельности Сталина. В журнале «Коммунист» была опубликована статья просталинского толка. К 90-летию со дня рождения Сталина готовились к изданию его сочинения. Эти планы расстроились главным образом из-за публикаций на Западе хрущевских воспоминаний. Новые разоблачения репрессивного режима, сталинского антигуманизма и антисемитизма резко усилили протесты руководителей компартий и всех «прогрессивных деятелей» Запада по поводу наметившейся частичной реабилитации Сталина. Реабилитация не состоялась. Против нее настраивало также и чувство самосохранения, идущее от ощущения большинства партийных и государственных аппаратчиков. Возврат к сталинизму мог создать угрозу их собственному положению.

На упрочение позиций партийной номенклатуры были направлены и поправки к Уставу КПСС, принятые XXIII съездом партии. Из него были устранены введенные в 1961 г. указания о нормах сменяемости состава партийных органов и секретарей партийных организаций. Ротация «по закону» вносила беспокоящие партийных руководителей элементы неопределенности. Они почти целиком устранялись новым туманным положением о необходимости систематического обновления партийных органов и преемственности руководства, фактически обеспечивавшим бессменное пребывание у власти значительной части секретарского корпуса. Стабильность кадров оборачивалась их старением, губительной «геронтократией».

Важнейшей составляющей нового политического курса стала концепция «развитого социализма», заменившая концепцию развернутого строительства коммунизма с ее посулами «догнать и перегнать» США. 21 декабря 1966 г. в «Правде» опубликована статья Ф. М. Бурлацкого под названием «О строительстве развитого социалистического общества». В следующем году в речи по случаю 50-летия Октябрьской революции Брежнев объявил, что в СССР построено развитое социалистическое общество.

Официально этот вывод был закреплен решениями XXIV съезда партии (март — апрель 1971 г.). На нем провозглашен курс на повышение эффективности общественного производства и соединение достижений научно-технической революции с преимуществами социалистической системы хозяйства; на расцвет и сближение социалистических наций; достижение большей социальной однородности общества в условиях «развитого социализма». Хотя действенных механизмов для реализации этих целей создано не было, расхождение теории с реальными социальными процессами, падением эффективности общественного производства становилось менее заметным, чем при Хрущеве.