История России XX – начала XXI века

Оставляя пока в стороне политические перипетии, предшествовавшие и сопутствовавшие работе VII съезда народных депутатов России, отметим, что первоначально съезд признал неудовлетворительной работу правительства по реализации экономической реформы, констатировал, что формы и методы ее проведения не соответствуют интересам большинства граждан и привели к отрицательным социально-экономическим последствиям; отклонил кандидатуру Гайдара, предложенного Ельциным на пост премьера; не принял предложенные президентом поправки к Конституции, сохранявшие за ним право формировать правительство и издавать акты, имевшие, по сути, законодательный характер.

В результате возникшего политического кризиса съезд пошел на уступки президенту, вновь оставив за ним почти все полученные годом ранее «временные» полномочия. Ельцин в свою очередь должен был учитывать мнение депутатов. С его стороны проявлением компромисса было то, что для мягкого рейтингового (т. е. прямо не обязывающего) голосования на пост премьера президент предложил съезду не одну, а пять кандидатур, четыре из которых представляли директорский корпус. Наибольшую поддержку получил Ю. В. Скоков («за» — 637, «против» — 254, «воздержались» — 25), далее следовал В. С. Черномырдин («за» — 621, «против» — 280, «воздержались» — 24), и лишь затем — Е. Т. Гайдар («за» — 400, «против» — 492, «воздержались» — 33).

Внешне казалось, что все говорило в пользу назначения премьер-министром Ю. В Скокова — директора оборонного предприятия, человека из ближнего окружения Б. Н. Ельцина, преданность и высокие деловые качества котировались достаточно высоко. Однако президент отказал этому кандидату. Ельцина как политика не могло не смущать то, что Скоков пользовался авторитетом в среде старых хозяйственных и политических управленцев, но главное, имел тесные связи с группами интересов, которые оказались ущемленными в результате «рыночного штурма» 1992 г. и стремились к исправлению «макроэкономических перегибов».

Фигура В. С. Черномырдина выглядела более предпочтительно. Он также был прочно связан с прежней экономической элитой, но в то же время сумел перевести газовую отрасль страны на рыночные рельсы и вполне оценил полученные от этого выгоды. Назначение премьером Черномырдина позволяло президенту снять еще один упрек оппозиции: она обвиняла «молодых реформаторов» в том, что они не знают реальной экономики, промышленности. Сказалось и понимание зависимости от топливно-энергетического комплекса общего экономического состояния страны, и то, что эта ситуация изменится не скоро. Черномырдин как представитель слоя «директоров-предпринимателей» был более других способен выступить в качестве центра консолидации центристских сил, заинтересованных в стабилизации, что и подтвердило съездовское голосование: за Черномырдина проголосовал 721 депутат, против — всего 172.

Полная, по сути, политико-правовая зависимость главы кабинета от президента предопределяла его лояльность по отношению к «высшему должностному лицу» государства (он, а не премьер подбирал и назначал министров, несопоставимыми выглядели их полномочия в нормотворческой сфере). В то же время были все основания предполагать, что в центре внимания премьера-газовика окажутся, прежде всего, проблемы выживания и развития близких ему отраслей (газовая, нефтяная, энергетика). Но в правительстве на ключевых должностях остались и активные либералы-рыночники «гайдаровского призыва»: пост вице-премьера и министра финансов занимал Б. Г. Федоров, вице-премьером, ответственным за приватизацию, по-прежнему был А. Б. Чубайс, вице-премьером остался и А. Н. Шохин. Такой персональный состав высших исполнительных структур отразил одну из характерных черт новой России — сращивание власти, администрации и бизнеса. Эта модель воспроизводилась и на более низких уровнях управления.