История России XX — начала XXI века

В последние дни 1991 г. появился президентский указ, утверждавший основные положения программы приватизации, — временный документ, действовавший до принятия Верховным Советом соответствующей госпрограммы. 29 января 1992 г. в его развитие был подписан важный указ, которым утверждались основные нормативные документы, регламентирующие порядок главных приватизационных процедур: проведение конкурсов и аукционов, порядок оплаты и т. п. В этих документах были сформулированы принципы, идеология и технология приватизации, которые действовали до 1996 г. В феврале — марте 1992 г. на их основе набирает темп «малая приватизация» (предприятия торговли, общественного питания, сферы обслуживания). К июню в частную собственность перешло почти 10 тыс. объектов государственной и муниципальной собственности и на 30 тыс. были поданы заявки.

К весне 1992 г. относятся попытки осмысления первых результатов нового экономического курса, которые выглядели достаточно противоречиво. Либерализация цен привела к такому их росту, который значительно отличался от правительственных прогнозов. Первоначальный скачок цен в январе сопровождался их относительной стабилизацией в феврале, но за март — май потребительские цены на товары и услуги выросли почти вдвое, и летом этот процесс не остановился. Вместо первоначально обещанного двух-, трехкратного повышения цен на многие основные товары они выросли в 10–12 раз (к концу года — в 36). Резкое сокращение розничного товарооборота (в первом квартале в среднем на 50 % в сравнении с аналогичным периодом 1991 г.) свидетельствовало о резком снижении покупательной способности и без того неизбалованного российского населения.

Неблагополучно складывалась ситуация и с денежными доходами граждан. Либерализация цен позволила снять «денежный навес» — накопленный к 1991 г. избыток денег над товарами. Это, однако, привело к тому, что в огне инфляции сгорели многолетние сбережения населения. Большую их часть составляли относительно небольшие вклады далеко не самых богатых граждан. Отрицательный общественный резонанс вызывало равнодушие властей к этой острой проблеме. Ухудшилось положение пенсионеров, работников бюджетных организаций и структур. Усилилась дифференциация населения по уровню доходов. На старте реформ не удалось предотвратить кризис наличной денежной массы: темпы инфляции были столь значительны, что власти не успели и не успевали напечатать требуемое в обороте количество денег. В результате постоянно росла задолженность государства по выплате зарплат, пенсий и пособий (на 1 апреля 1992 г. — 40 млрд руб., а к 1 июня — уже 150 млрд), что являлось дополнительным фактором роста социальной напряженности. Согласно опросам общественного мнения примерно половина населения страны стала жить гораздо хуже, более четверти — немного хуже, чем в декабре 1991 г. Определенные улучшения констатировал лишь каждый одиннадцатый из опрошенных.

Не более оптимистично складывалась ситуация в сфере материального производства. В промышленности наблюдалось сокращение объемов выпускаемой продукции при значительном росте цен на изделия. В результате прекращения финансирования государством нерентабельных предприятий весной 1992 г. все более острым становился платежный кризис. Резко увеличилась взаимная задолженность предприятий, усилился дефицит платежных средств. Взаимная задолженность нарастала как снежный ком: к концу января она составляла 140, к концу февраля — 390, а к концу марта 780 млрд руб., что соответствовало примерно 40 % объема продукции промышленного производства (в июне сумма достигла двухтриллионного уровня). Чисто «рыночное» решение этой проблемы требовало банкротства несостоятельных плательщиков, однако масштабность проблемы делала неизбежным государственное вмешательство.

Нелегким было положение в аграрном секторе. Правительство делало ставку на форсированное развитие фермерства, активно лоббировало введение свободной купли-продажи земли. В СМИ развернулась кампания по дискредитации колхозно-совхозного строя. Новации должна была подтолкнуть и начавшаяся перерегистрация хозяйств, в ходе которой крестьянам предстояло как бы заново определиться, с каким производством — коллективным или индивидуальным — связать свое будущее. В результате же проводимого курса проиграла деревня в целом: «неперспективным», часто дотационным, колхозам и совхозам были значительно урезаны масштабы финансовой поддержки, хотя они неизбежно на ближайшее будущее оставались главными поставщиками продовольствия и сырья для пищевой и легкой промышленности. В то же время фермерское движение получило преимущественно моральную поддержку: не были решены вопросы его финансового, материально-технического и правового обеспечения.