История России. XX – начало XXI века. 11 класс. Базовый уровень

В марте 1930 г. в Белоруссии, центре России, на Нижней и Средней Волге, на Северном Кавказе, в Сибири, на Урале, в Крыму и Средней Азии было зарегистрировано 1642 массовых крестьянских выступления, в которых участвовали около 800 тыс. человек. Массовый характер носило крестьянское сопротивление и на Украине. Движение разрасталось, но вскоре было подавлено войсками.

Страшные последствия имел голод 1932 – 1933 гг., возникший из-за принудительных хлебозаготовок. Голод охватил Украину, Северный Кавказ, Поволжье, Казахстан, Западную Сибирь, юг Центрально-Черноземного района и Урала, где проживало около 50 млн человек. С осени 1932 г. по апрель – май 1933 г. население страны сократилось приблизительно на 7,7 млн человек (преимущественно за счет сельского населения, которое не подлежало гарантированному государственному снабжению хлебом по карточкам). Голод уносил миллионы жизней, а государство в это время продало за границу около 70 млн пудов зерна. Когда сотни тысяч крестьян в поисках куска хлеба начали бежать из деревни, правительство 22 января 1933 г. разослало директиву партийным, советским органам и ОГПУ, в которой предписывалось не допускать массового выезда людей из голодающих районов. Голод, вызванный принудительной коллективизацией и хлебозаготовками, стал частью общей политики советского государства по отношению ко всему крестьянству, а не только к кулачеству.

Итоги коллективизации. Коллективизация завершилась к концу второй пятилетки. В 243,7 тыс. колхозов были включены почти 94 % бывших единоличных хозяйств.

По своим масштабам и последствиям для судеб страны коллективизация стала одним из центральных событий отечественной истории XX в., кульминацией противостояния крестьянской России и большевистской власти. В ходе коллективизации государству удалось чрезвычайными мерами ликвидировать наиболее авторитетную в хозяйственном, социально-культурном, нравственном отношении часть крестьянства – зажиточные и средние слои, раскулачить их, а остальную деревенскую массу загнать в колхозы. Отныне все стороны сельской жизни регламентировались «Примерным уставом сельскохозяйственной артели» (принят в феврале 1935 г.). Формально земля, средства производства (рабочий скот, сельхозинвентарь, семена, корма и пр.) находились в коллективном пользовании артели и должны были «обеспечить таким образом лучшую жизнь колхозников». Фактически артель обязывалась вести свое коллективное хозяйство в полном соответствии с государственными планами и сдавать по обязательным поставкам большую часть выращенной сельхозпродукции за бесценок. Самостоятельный хозяин был превращен в ходе коллективизации в зависимого человека.

В декабре 1932 г. в результате введения единой паспортной системы в стране устанавливался порядок, по которому в сельской местности паспорта выдавались только в совхозах и на территориях, объявленных «режимными» (т. е. приграничные зоны, столичные города и область вокруг них, крупные промышленные центры, оборонные объекты). Остальные граждане, проживающие на селе, права на получение паспортов не имели. Секретная инструкция устанавливала ограничения на выдачу паспортов и прописку в режимных местностях для лиц, «не занятых общественно полезным трудом»; «кулаков и раскулаченных»; «летунов» (так советская власть именовала тех, кто часто менял место работы в поисках лучшей жизни); лишенцев, т. е. лишенных советским законом избирательных прав; бывших заключенных и ссыльных, в том числе судимых даже за незначительные преступления.

Плакат времен коллективизации. Художник Н. Пинус

Паспортная система прикрепляла сельских жителей к колхозам. Старый уклад деревенской жизни с ее культурными, хозяйственными, мировоззренческими ценностями оказался насильственно уничтоженным. Не случайно один из активных участников проведения коллективизации, В. М. Молотов, следующим образом оценивал ее историческое значение: «Я считаю успех коллективизации значительней победы в Великой Отечественной войне». Ему вторил глава советского государства – М. И. Калинин. Выходец из простой крестьянской семьи, выступая перед советским активом на исходе сплошной коллективизации, он говорил: «Вот, товарищи, зарубите себе на носу, что пролетарии Советского Союза находятся в осажденной крепости, а в соответствии с этим и режим Советского Союза должен соответствовать крепостному режиму». Не случайно, видимо, крестьяне расшифровывали диковинную для них аббревиатуру ВКП(б) как «второе крепостное право (большевиков)».