История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III

Главное внимание Андропова, однако, было поглощено противоборством с США. Он опасался, что Рейган может развязать войну, и инструктировал разведчиков КГБ следить за признаками американской подготовки к внезапному ракетно-ядерному нападению на СССР. Андропов, как и министр обороны Устинов, твердо верили, что ответом Рейгану может быть только военная мощь. Добрынин вспоминал, что в 1983 г. первый зам начальника Генерального штаба маршал Ахромеев сказал ему: «Мы исходим из наихудшего сценария: с нами воюют одновременно не только США, но их союзники из Западной Европы, а возможно, и Япония. Надо быть готовым к любой войне с применением любого оружия. Военная доктрина СССР, если говорить кратко, сводится к следующему: 1941 год никогда больше не должен повториться». По рекомендации группы ученых во главе с физиком Евгением Павловичем Велиховым началась работа над военно-конструкторскими проектами для противодействия рейгановской СОИ.

Советско-американское противоборство накалилось до предела, когда 1 сентября 1983 г. советский самолет-перехватчик сбил южнокорейский пассажирский самолет, летевший над Курильскими островами в сторону Сахалина. Погибли пилоты и 269 пассажиров. Позже выяснилось, что советский военный летчик принял рейсовый «Боинг» за американский разведывательный самолет РС-135, совершавший облеты советских баз и станций слежения. Этот трагический инцидент стал возможен в результате взаимного нагнетания милитаристской истерии. Но вместо того, чтобы признать вину и выразить соболезнование, Устинов и военные хотели спрятать концы в воду.

Андропов, в это время слегший в больницу, согласился заявить, что самолет СССР не сбивал. Рейган был вне себя, а кое-кто в ЦРУ и пропагандистских структурах его администрации увидел в этом шанс развенчать «империю зла» в глазах всего мира. Американская пресса клеймила «Советы» за цинизм, жестокость, и полное равнодушие к человеческой жизни. После нескольких недель лживых уверток советские военные признали факт уничтожения «Боинга», продолжая при этом назвать инцидент «американской провокацией». Разъяренный антисоветской кампанией Андропов выступил 25 сентября 1983 г. с заявлением: «Если даже кто-то имел иллюзии относительно возможной эволюции к лучшему в политике нынешней администрации США, то сейчас они окончательно рассеялись». В 1983–1985 гг. достигли своего апогея бои в Афганистане.

В советском обществе впервые за много лет поползли слухи о большой войне. В октябре США вторглись на остров Гренада в Карибском море, свергнув марксистский режим, поддерживаемый Кубой и СССР. А в ноябре в Западной Германии началось, несмотря на мощные протесты, размещение американских ракет, нацеленных на советские командные пункты и центры политического руководства. Одновременно страны НАТО на военных маневрах отрабатывали атаку на советские вооруженные силы. Андропов, Устинов и Громыко решили ответить на «наглость» США и их союзников, хлопнув дверью. СССР прервал переговоры по сокращению ядерных вооружений в Европе. Вскоре СССР ушел и с переговоров по стратегическим наступательным вооружениям. На полученную в больнице просьбу канадского премьера Пьера Трюдо облегчить гуманности ради участь осужденного на 13 лет диссидента Анатолия Щаранского, Андропов велел резко ответить, что советское общество по природе своей гуманно и в доказательствах гуманности не нуждается.

Смертельно больной Андропов оказался в положении Николая I: вместо реформ он оставлял Советское государство в плохом состоянии, почти на грани войны с мощной коалицией великих держав. Андропов умер 9 февраля 1984 г., не реализовав свой «курс». Его краткое правление оставило, однако, след в массовом сознании советского общества: многие считали, что только авторитарный лидер железной рукой мог бы «навести порядок» в стране. Мог бы, да не успел.

На этот миф активно поработала «прогрессивная» партийная верхушка времен Горбачева (все они, включая и самого Михаила Сергеевича, были андроповскими выдвиженцами, а потому о своем бывшем покровителе отзывались уважительно, как о человек умнейшем и культурнейшем). Бытовала даже версия, будто и сама перестройка была спроектирована в недрах КГБ под чутким руководством Андропова.

Смерть Андропова обнажила, однако, всю глубину разложения политического режима. В кремлевской верхушке начинается новый виток борьбы за власть. Цепляясь за власть, уходящее поколение сталинских назначенцев, на восьмом десятке, выдвинуло не молодого лидера (как ожидалось, это будет второй секретарь ЦК Горбачев), а немощного чиновника, Константина Черненко.