История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III

6.1.4. Кризис 1993 г. и разгон Советов. Новая Конституция 12 декабря 1993 г.

Августовская революция и последовавшие за ней радикальные реформы вызвали к жизни широкую политическую оппозицию. Во главе нее выступила законодательная власть в лице Верховного Совета и Съезда народных депутатов РСФСР. В предшествующие полтора года в деятельности Верховного Совета и Съезда главными были вопросы борьбы за суверенитет России, введение поста президента, ограничение влияния КПСС. При такой повестке большинство депутатов поддерживали Ельцина. К концу 1991 г. все эти вопросы были решены и теперь на главное место в повестке законодательной власти выдвинулись вопросы радикальной экономической реформы, а также соотношения прерогатив законодательной и исполнительной власти. В результате большая часть прежних сторонников Ельцина во главе с Председателем Верховного Совета Русланом Хасбулатовым перешла в ряды противников правительства, сомкнувшись с противниками «Демократической России» 1990–1991 гг. и составив с ними большинство в законодательной власти. Голосования на Съезде народных депутатов в 1992 г. показывают, что только 240 депутатов так или иначе поддерживали правительство, около 570 голосовали против радикальных экономических реформ, около 230 занимали промежуточную позицию.

В феврале 1992 г. в оппозицию Президенту встал вице-президент Александр Руцкой, прежде член одной из коммунистических фракций, поддержавших Ельцина – Демократической партии коммунистов России.

В первые месяцы 1992 г. Гайдару удалось освободить большую часть цен и удержать бюджет без дефицита, но дальнейшая либерализация цен, от которой могли пострадать лобби аграриев и энергетиков, была объявлена «экономическим геноцидом русского народа» и остановлена. А подчиненный Верховному Совету Центробанк стал щедро раздавать кредиты, в том числе бывшим советским республикам, ускоряя тем самым инфляцию.

Чтобы провести через Верховный Совет законы о приватизации, Ельцин пошел на уступки. В мае он ввел в правительство по одному представителю от топливного и военно-промышленного комплексов, согласился на процедуру приватизации, формально дающую преимущества работникам («фабрики – рабочим!»), а по существу – директорам предприятий. Используя свой личный авторитет, Ельцин добился принятия компромиссного варианта приватизации 3 июля 1992 г. Это был последний акт сотрудничества Верховного Совета с правительством.

Действуя на основании особых полномочий, данных ему Верховным Советом в ноябре 1991 г., Ельцин мог один год издавать имеющие силу закона указы. Но когда срок этих полномочий истек, лобовое столкновение с Верховным Советом стало неизбежным. Депутаты потребовали отставки Гайдара, и 14 декабря 1992 г. 36-летнего Гайдара на посту премьера сменил 54-летний Виктор Степанович Черномырдин, бывший при Горбачеве министром нефтяной и газовой промышленности СССР. После выдвижения Черномырдина и создания фактически коалиционного правительства реформаторов и умеренных антиреформаторов, никакой речи о «шоковой терапии» быть не могло.

Ухудшение экономического положения усиливало недовольство правительством. В октябре 1992 г. разноликая оппозиция объединилась во Фронт национального спасения (ФНС). В феврале 1993 г. прошел «восстановительный съезд» Коммунистической партии Российской Федерации (КПРФ). Ее возглавил Геннадий Зюганов, призвавший к борьбе с «антинародным режимом Ельцина» (в прежние времена антинародным называли советский режим антикоммунисты).

Спор с народными депутатами теперь разгорелся не только по вопросу экономической политики, но и по вопросу об основах власти. Верховный Совет и стоявший над ним Съезд народных депутатов считали себя высшей и неограниченной властью в стране. Повторяя всё время лозунг октябрьского переворота 1917 г. – «Вся власть советам!», они то и дело изменяли старую советскую конституцию РСФСР 1978 г. и, в частности, внесли туда ряд поправок, ограничивающих полномочия Президента. При этом Верховный Совет прочно заблокировал принятие новой Конституции. Президент же опирался на тот факт, что он был единственной свободно избранной народом и потому подлинно законной властью. Отказ от объявления в августе-сентябре 1991 г. коммунистического периода незаконным, и, следовательно, от выборов в новое некоммунистическое законодательное собрание (скажем, в V Государственную думу), теперь завел Россию в тупик – диалог советской власти с Президентом-антикоммунистом не мог быть созидательным.