История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III

Перспективы российско-белорусских отношений в начале 2007 г. выглядели сложно. Российскому руководству, с одной стороны, явно хотелось избавиться от жесткого и непредсказуемого Лукашенко, ловко извлекавшего личные политические дивиденды из отношений с Россией и за ее счет. С другой стороны, Лукашенко просто нет альтернатив. Российское руководство не владеет законными средствами воздействия на политическую жизнь в соседних странах, которые широко используют западные державы, пестуя лояльных им политиков с помощью разнообразных фондов, стипендий студентам и интеллектуалам и т. п. Запад никогда не примет Лукашенко, а размывание его режима в нынешней ситуации означало бы «васильковую революцию» – приход к власти антироссийских сил с возможными тяжелыми последствиями для российских интересов.

6.2.3. Путь балтийских обществ в Объединенную Европу

Процесс приобретения независимости в Прибалтике шёл под знаменем постепенного восстановления отнятой в 1940 г. независимости, а не как процесс приобретения ее вновь. Это обстоятельство привело к восстановлению досоветской законодательной системы, политического устройства, государственной символики, имущественных прав и к возвращению хозяевам или их прямым наследникам национализированной собственности. Тяжелым в этом контексте оказался статус тех людей, которые прибыли в Прибалтику в годы советской власти. Если бы юридически создавалось новое государство, тогда все живущие на данной территории автоматически оказались бы ее гражданами, как это и было в 1918 г. При восстановлении же довоенного государства вновь прибывшие оказались лишенными права автоматически получить гражданство. Аналогичное положение сложилось с государственным языком. Оба тупика можно было преодолеть политическим решением, однако парламенты восстановленных государств опасались, что в условиях огромного, достигающего половины, русскоязычного населения процесс восстановления независимости может быть остановлен и возникнет опасность возвращения в СССР, к чему стремились оппозиционные националистическим движениям русскоязычные «интерфронты». По этой причине был установлен постепенный процесс интеграции пришлого населения по мере того, как оно примет факт государственной независимости, овладеет местными языками, основными знаниями по национальной истории и культуре стран Балтии.

Это было болезненное решение, и его результатом стало то, что значительное большинство русскоязычных жителей балтийских государств, активно поддерживавших своих эстонских, литовских и латышских сограждан в борьбе за независимость в 1989–1991 гг., теперь отошло от них. В Эстонии и Латвии возникло болезненное межнациональное противостояние, не уврачеванное и по сей день. Следует заметить, что русскоязычные, являвшиеся потомками граждан межвоенного периода, автоматически получили и в восстановленных независимых республиках все политические и гражданские права. Эти люди прекрасно знали национальные языки, а многие семьи, из которых они происходили, разделили участь семей коренного населения в советский период, пережив высылки и убийство ближних. Такие русские большей частью сохраняли солидарность с коренными народами Балтии.

Нажитое в советское время национальное богатство было решено разделить между жителями республик, вне зависимости от того, граждане они или нет. Наиболее распространенным имуществом, подлежащим приватизации, оказались квартиры. Поскольку местное население, как правило, жило в старых национализированных доходных домах, которые вернули довоенным владельцам, граждане оказались в незавидном положении по сравнению с негражданами, приехавшими в балтийские республики в советское время – на стройки по лимиту или после военной службы – на пенсию. Въехавшие в Прибалтику из других частей СССР, как правило, жили в новых домах, построенных при советской власти. Они стали хозяевами квартир, стоимость которых стала быстро расти, в то время как граждане получили довольно скромное вознаграждение в ваучерах, которые пришлось продать по низкой рыночной цене.