История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II

Как показывает статистика союзников, за лето 1945 г. было выдано Сталину более двух миллионов русских. Большинство из них смирилось с решением союзников, осознавая, что выбора не было, и представляя, как отреагировали бы советские власти, узнай они, что они сопротивлялись возвращению на родину. После долгих лет страданий в период немецкой оккупации многие, несомненно, хотели вернуться и поверили активной советской пропагандисткой кампании, которая вместе с британцами и американцами заверяла русских, что с ними по-доброму обойдутся по их возвращении. Другие считали, что репатриация все равно неизбежна, и поэтому решили, что самым безопасным будет проявить восторг по поводу возвращения на родину. Отсутствует статистика, которая бы дала возможность выяснить, каково было соотношение между теми, кто вернулся по своему желанию, и теми, кто вернулся под воздействием угрозы или применения силы.

Условно можно выделить три категории людей среди тех, кто тогда был возвращен в СССР. Во-первых, это тысячи выживших военнопленных, многие из которых на момент их взятия служили в немецких войсках или в РОА. Ко второй категории относились освобожденные остарбайтеры, вывезенные нацистами с оккупированных территорий Советского Союза и вынужденные трудиться на немецких шахтах, заводах и сельскохозяйственных объектах. Наконец, были беженцы, которые были вынуждены уйти в сердце Европы вместе с отступающими немецкими войсками. Эти, третьи, предпочитали потерять родину, но ускользнуть от большевицкой власти.

После репатриации жестокие сцены разыгрались в лагерях, где американцы держали бывших военнослужащих РОА. В Дахау, печально известном месте нацистских преступлений, ряд бывших солдат Красной армии покончили с собой, чтобы избежать репатриации. В январе 1946 г. американцы насильно репатриировали тысячи бывших власовцев из лагеря Платтлинг в Германии.

Необходимо сказать, что хотя американцы полностью проводили в жизнь договоренности, достигнутые в Ялте, и насильно репатриировали советских граждан на всех уровнях, как на военном, так и на дипломатическом, они выражали значительное недовольство тем, что им пришлось участвовать в операциях по насильственной репатриации, которые они находили столь же отвратительными, как и акты геноцида, проводившиеся в недалеком прошлом нацистами. Каждый раз, когда применялась сила, военные всех рангов (включая Эйзенхауэра, Паттона и других старших командующих) громко протестовали, а Госдепартамент давал возможность выразить свою позицию тем, кто желал положить скорый конец этим постыдным действиям.

Однако британцы были решительно настроены проводить взятый курс до тех пор, пока не будут переданы все русские мужчины, женщины, дети. Чиновники в Министерстве иностранных дел хвастались в своих документах, что именно благодаря их настойчивости американцы продолжили насильственную репатриацию, несмотря на все протесты.

Наиболее жестокие сцены разыгрались в оккупированной Австрии. Казацкий корпус, сформированный для борьбы с партизанами-коммунистами Тито в Югославии, сдался британским силам, прибывшим из Северной Италии. Немного далее на западе было также большое поселение казацких беженцев, все они, численностью приблизительно в 50 тыс. человек, сдались 5-му британскому корпусу, оккупировавшему юго-запад Австрии.

Британские военные всех рангов, понимая причины, побудившие казаков вступить в борьбу против коммунистов, относились к ним со значительной долей сочувствия. Более того, среди взятых в плен казаков были тысячи пожилых мужчин, женщин и детей. В конце концов, многие из казацких офицеров (в особенности, те, кто постарше) были русским эмигрантами Белой армии, осевшими в Восточной Европе после Гражданской войны в России и имевшими заграничные паспорта или сертификаты лиц без гражданства (так наз. нансеновские паспорта), выданные Лигой Наций.

Условиями соглашения в Ялте четко оговаривалось, что только советские граждане подлежали возвращению в Советский Союз, и все приказы, изданные Объединенным Союзным командованием, подтвердили это. В указаниях, полученных командованием 5-го корпуса, с предельной ясностью говорилось, что только те, кто подпадает под данную категорию, подлежат возвращению. Более того, фельдмаршал сэр Гарольд Александер, Верховный Командующий союзными силами на Средиземноморском театре, лично издал указы о том, что ни при каких обстоятельствах нельзя насильно возвращать русских. Офицер образцовой смелости и рыцарской чести, он до этого был британским служащим в Балтийском легионе, боровшемся с большевиками в 1918–1919 гг., когда был награжден орденом Св. Анны белым генералом Юденичем.