История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II

Мудрость древних:

«Хорошее войско – источник несчастья. Его ненавидят все существа. Поэтому человек, следующий дао, его не употребляет. Благородный во время мира предпочитает быть уступчивым и только на войне применяет силу. Войско – орудие несчастья, поэтому благородный не стремится использовать его, он применяет его, только когда его к этому вынуждают. Главное состоит в том, чтобы соблюдать спокойствие, а в случае победы себя не прославлять. Прославлять себя победой – это значит радоваться убийству людей. Тот, кто радуется убийству людей, не может завоевать сочувствия в стране. Благополучие создается уважением, а несчастье приходит от насилия.

Слева строятся военачальники флангов, справа стоит полководец. Говорят, что их надо встретить похоронной процессией. Если убивают многих людей, то об этом нужно горько плакать. Победу следует отмечать похоронной процессией».

Лао дзы (VI век до Р.Х.) [Дао дэ дзин, 31].

Литература:

Е.М. Андреев, Л.Е. Дарский, Т.Л. Харькова. Население Советского Союза 1922–1991. М.: Наука, 1993.

Литература ко всей главе:

Великая Отечественная война Советского Союза 1941–1945. Краткая история. 3-е изд. М.: Воениздат, 1984.

Княжна М. Васильчикова. Берлинский дневник, 1941–1945. М., 1994.

Б. Соколов. Вторая Мировая. Факты и версии. М.: Аст-Пресс, 2005.

A. Clark. Barbarossa: The Russian-German Conflict 1941–1945. N.Y.: Morrow, 1986.

A. de Jonge. Stalin and the Shaping of the Soviet Union. N.Y.: Morrow, 1986.

J. Erickson. The Road to Stalingrad. New Haven: Yale University Press, 1999.

J. Erickson. The Road to Berlin. New Haven: Yale University Press, 1999.

Глава 3 Россия и подготовка Сталина к несостоявшейся Третьей мировой войне (1946–1953)

4.3.1. Несбывшиеся надежды на либерализацию большевицкого режима. Сталинская послевоенная идеология

Уже во время войны, перед лицом опасности и смерти, имея в руках оружие, побеждая умелого и храброго врага, русские люди стали меняться. Забитость и запуганность конца 1930-х гг. отступала. Конечно, это были не люди старой России – ни той культуры, ни той сознательной и ответственной веры в Бога, которая отличала лучших, и довольно многочисленных выходцев как из высших сословий, так и из простого народа, теперь не было – но это были смелые люди с возродившимся чувством собственного достоинства, с любовью и гордостью за свой народ-победитель.

В какой-то степени возродилось и совершенно разрушенное чувство взаимной солидарности. Молодые офицеры – а именно они были наиболее яркими носителями новых настроений – пренебрегали опасностью не только перед лицом врага, но и переставали бояться всесильного СМЕРШа. Они помогали друг другу в трудные минуты и с презрением относились к «тыловым энкаведистским крысам». Люди еще не переродились, – и позорное поведение очень многих в оккупированной Красной Армией части Европы – тому свидетельство, – но люди начинали перерождаться. Слова «честь имею», столь естественные для старого русского офицерства, снова стали наполняться смыслом в сердцах молодых капитанов и даже армейских полковников и генералов с серебрящимися висками.

«На передовой – все верующие», – как-то сказал генерал Эйзенхауэр. И действительно, если не все, то весьма многие в Красной Армии получили опыт веры, опыт живого заступничества и богоприсутствия в «окопах Сталинграда» и в жестоких встречных сражениях на Курской дуге. Верующих людей стало больше, а, следовательно, и людей совестливых. Тем более что и Церковь, пусть очень дозировано, но была вновь допущена большевиками в русское общество. А те, кто оказались под оккупацией, восстановили связь с Церковью еще глубже.