История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II

Как справедливо утверждал Поремский, молчаливое недовольство сталинским режимом было никем не отрицаемой реальностью. Не теряя времени, НТС приступил к отстройке собственных каналов связи. Напечатанная на Западе литература закладывалась в ящики с товарами, идущими в страну; сбрасывалась в непромокаемых обертках в реки, текущие через границу. С начала пятидесятых годов миллионы листовок и легких брошюр забрасывались в СССР при помощи больших воздушных шаров дальнего действия, изготовляемых специальной «бригадой» НТС. Имея более 20 метров в диаметре, эти шары поднимали до 90 килограммов полезного груза и пересекали огромные расстояния. Специальный сбрасыватель, тоже самодельный, обеспечивал разброску литературы каждые 400–500 километров на пути полета. Получателям рекомендовалось создавать не связанные между собой миниатюрные группы и слушать передачи «Свободной России».

НТС наладил в 1951 г. собственное радиовещание, которое началось с любительского передатчика на частоте военных раций. С годами оно значительно усовершенствовалось и усилилось. Позывные «Радио Свободная Россия» – музыкальная фраза из Пятой симфонии Чайковского звучали в эфире до 1976 г. Несколько лет станция, смонтированная на старом грузовике, колесила по европейским лесам, каждый день меняя месторасположение. Ежедневно, зимой и летом, по пояс в снегу и под проливным дождем забрасывали «радисты» антенну на деревья повыше и пускались в десятичасовую дуэль с десятками «глушилок». В 15–20 километрах, в другой машине сидел «наблюдатель» и на катодном экране следил за тем, как «глушилка» искала в эфире передатчик НТС. Вот сейчас сядет на волну! «Пять вправо!» или «Три влево» – передавал наблюдатель по радиотелефону, и «Свободная Россия» уходила в сторону, выигрывая три-четыре минуты незаглушенного вещания.

Усиливая свою мощность, радиостанция перестала быть передвижной. Высокие «направленные» антенны концентрировали волны на восток, до Урала. Одновременно слегка сокращенные передачи транслировались также мощными тайванскими и южнокорейскими радиостанциями. Выявить слушателей таких радиопередач было для КГБ очень сложно, т. к. число радиоаппаратов, оборудованных для приёма коротковолновых передач, было в СССР велико.

Пока закрыты архивы КГБ этого периода, трудно сказать, каких успехов добился Союз в России, но знали о его деятельности очень многие и благодаря его собственным действиям и из-за того, что в советской прессе регулярно помещались статьи о «самой злобной эмигрантской организации». В самой же эмиграции молодежь в послевоенное первое десятилетие с энтузиазмом вступала в Союз или становилась его «друзьями», так как Союз предлагал живую работу, доступную каждому в борьбе за Россию – от работы в закрытом секторе, до контактов с советскими людьми, приезжающими на Запад.

В 1951–1956 гг. США пытались перейти от стратегии «сдерживания» коммунизма к стратегии «освобождения», и с этой целью поддерживали различные эмигрантские группировки. НТС они дали возможность переброски своих людей в СССР по воздуху при условии, что НТС будет делиться с ними политической информацией, но не информацией военной (НТС не желал исполнять роль разведки), и не будет выдавать своих контактов в России. Парашютистов готовили в секретной «каркасной школе», где большинство преподавателей были молодыми эмигрантами. С 1952 г. американскими самолетами было заброшено 13 человек, пока 27 мая 1953 г. ТАСС не сообщил, что четверо парашютистов, «засланных для саботажа, террора и шпионажа» захвачены и расстреляны. Это – Сергей Горбунов, Александр Лахно, Александр Маков и Дмитрий Ремига – молодые члены Союза, видевшие в работе на родине свой долг. После их казни полеты были сразу отменены: но остальные парашютисты были обнаружены далеко не сразу; аресты продолжались до 1960 г. В приказе по МВД от 5 ноября 1953 г. НТС был назван «единственной эмигрантской организацией, активно действующей на территории Советского Союза» и «пользующейся широкой финансовой и технической помощью американской разведки».

4.3.22. Антикоммунистические движения на территории СССР

Во время войны число заключенных в СССР упало, отчасти из-за возросшей смертности, отчасти из-за ухода почти 1 млн на фронт в штрафные батальоны. Три месяца службы в штрафном батальоне зачитывались за 10 лет лагеря. После войны, в результате новых репрессий, население лагерей достигает в 1950 г. максимума 2,6 млн человек (не считая заключенных в тюрьмах), что составляло 3,5 % всего занятого населения страны. Число спецпоселенцев достигло к 1953 г. 2,7 млн человек – втрое больше, чем в 1939 г.