История России. XX век

Сибирская железная дорога стала инструментом дальневосточной экспансии России. В 1896 г. русское правительство добилось от Китая концессии на прокладку восточного участка дороги по территории Маньчжурии. Этим путем достигались, как казалось в Петербурге, две цели. Во-первых, укорачивалась протяженность железнодорожного полотна и резко сокращались строительные затраты, а, во-вторых, железная дорога становилась удобным орудием утверждения российского влияния в Северном Китае и помогала не допустить внедрения в этот важный стратегический район других. Министр финансов С.Ю. Витте (1892–1903), отвечавший за железнодорожный проект, в секретной записке, составленной в 1896 г., писал: «С политической и стратегической сторон дорога эта будет иметь то значение, что она предоставит России возможность передвигать во всякое время по кратчайшему пути свои военные силы к Владивостоку и сосредоточивать их в Маньчжурии, на берегах Желтого моря и в близком расстоянии от столицы Китая. Одна возможность появления значительных русских сил в названных пунктах чрезвычайно усилит престиж и влияние России не только в Китае, но и вообще на Дальнем Востоке, и будет способствовать более тесному сближению подвластных Китаю народностей с Россией».

Россия стремилась закрепить свое военно-стратегическое преобладание в Северном Китае и Корее, чтобы не допустить утверждения там Японии, вступившей в полосу активного индустриального развития и все явственней демонстрировавшей свои экспансионистские претензии. Между Россией, Японией, Китаем, Англией, Францией, Германией в конце XIX — начале XX в. проводились постоянные консультации и совещания, на которых делались попытки изыскать приемлемую формулу сосуществования разнохарактерных интересов. В правящих кругах России относительно дальневосточной политики отчетливо обозначились две тенденции, два подхода, две партии.

К первой, условно называемой «партией силы», принадлежали: наместник на Дальнем Востоке адмирал Е.И. Алексеев, председатель Комитета министров И.Н. Дурново (1895–1903), министр внутренних дел В.К. Плеве и некоторые другие весьма высокопоставленные лица, а лидером этого направления выступал шурин императора Николая II великий князь Александр Михайлович. Эти деятели, будучи носителями традиционных имперских представлении, ратовали за проведение жесткого внешнеполитического курса в сопредельных с Россией районах, считая, что любые уступки и компромиссы вредны для престижа государства. Второе направление олицетворяли министры иностранных дел М.Н. Муравьев (1897–1900) и В.Н. Ламздорф (1900–1906), но в первую очередь министр финансов С.Ю. Витте.

Последний особенно был активен и неустанно ратовал за мирные методы разрешения противоречий и за «мягкие» формы экспансии. Глава финансового ведомства был уверен, что любой вооруженный конфликт неизбежно приведет к нежелательным материальным потерям и социальным потрясениям. Для программы хозяйственной модернизации России, тесно завязанной на иностранные займы и внешние денежные рынки, война может стать просто убийственной. В июле — сентябре 1902 г. С.Ю. Витте совершил подробную ознакомительную поездку в Маньчжурию и представил императору обстоятельный доклад. В нем он рекомендовал для сохранения мира сделать уступки Японии в Корее, полагая, что война с Японией стала бы «большим бедствием для России». Но в конечном итоге выбор курса зависел от царя.

Николай II, по натуре человек деликатный и миролюбивый, в вопросах внешней политики был чрезвычайно чувствителен ко всему, что хоть как-то задевало престиж России — страны, величие и благополучие которой он обязан был отстаивать и охранять. Политика мирного сосуществования была близка и понятна Николаю II, она отвечала его внутренним убеждениям и соответствовала ориентирам, унаследованным от императора Александра III. Но время такой политики еще не пришло.

К началу XX в. главным узлом международных противоречий для России стал Дальний Восток и важнейшим направлением — отношения с Японией. Русское правительство осознавало возможность военного столкновения, но не стремилось к нему. В 1902 и 1903 гг. происходили интенсивные переговоры между Петербургом, Токио, Лондоном, Берлином и Парижем, которые ни к чему не привели. Япония добивалась признания своего господства в Корее и требовала от России ухода из Маньчжурии, на что царское правительство, конечно же, пойти не могло, хотя и готово было на некоторые уступки. Становилось все более ясным, что японские правящие круги деятельно готовятся к войне. Россия, в свою очередь, предпринимала некоторые ответные действия, но ее военно-морская программа была рассчитана на годы, в то время как Япония оснастила свои морские силы серией новейших кораблей.