История Российская. Часть 3

6793 (1285). Святославова крайняя дерзость. Пришел в Орду к царю Ногаю баскак Ахмат, а в двух слободах оставил двух братьев своих охранять слободы его. Братья же его из одной слободы в другую пошли, а русских людей, у них служащих, пошло с ними 35 человек. Слышал же сие князь Святослав липецкий и задумал со своими боярами и с дружиною своею без Олегова совета, начали стеречь их на пути. И шли сии без опаски, и ударили на них со своею дружиною, и убили 25 человек руси да двух татаринов. А те два брата Ахмата баскака убежали в слободу. И собрались слобожане, и бой сотворили с князем Святославом, и многие от обоих убиты были. Сие же сотворил князь Святослав без Олегова совета, стараясь сделать добро учинил, но большую пакость себе и Олегу сотворил и примириться о сем не хотел, поскольку смирение все козни и сети диавольские разрушает. И так восстала вражда многая.

В тот же год после Великого дня в неделю Фомы побежали те два брата Ахмата, баскака курского, и слобожане к Курску. На следующее же утро в понедельник и прочие слобожане убежали все, и поднималась молва и брань великая. Князь же Святослав липецкий в смирение не приходил, и о всем о том не заботился, и не боялся, полагая себя ото всех непобедимым. Прислал же к нему из Орды Ахмат баскака, да примирится с ним. Он же посла его убил.

Олегово благоразумие. Святославово упрямство. Умер Святослав липецкий. Умер Олег рыльский. В тот же год пришел из Орды от хана Телебуги князь Олег рыльский и волгорский, и сотворил память побитым своим боярам и всем убитым здесь, и послал к князю Святославу липецкому, говоря: «Что ты, брат, так учинил, правду свою и мою в неправду обратил, возложил ты на себе и на меня имя разбойническое. До сих пор же ты многие разбои содеивал и зимой разбивал слободы баскаковы, а ныне ты на пути разбил братию его и слободы, и на те слободы также разбоем приходил. Ведаешь, брат, что сей обычай есть татарский, а у нас в христианах не добро есть неправда и разбои, и от всех мерзость, и ненавидимо оно. От Бога же всяко месть придет в сем веке и в будущем. Покайся, брат, о сем и живи мирно по закону христианскому, пойди в Орду, утешь и уласкай хана и князей его». Князь же Святослав отвечал, говоря: «Почему так заботишься, что тебе есть до меня? Я сам знаю себя и что хочу, то творю. А что баскаковы слободы грабил, в том я прав, не человека я обидел, но зверя, но еще же особенно врагам своим мстил, неверным язычным татарам. И какой мне есть в сем укор от Бога ли, от людей ли, язычных кровопийцев побивать?». И говорил князь Олег рыльский: «Скреплено между нами было с тобою жить мне заедино и по совету мне с тобою, а тебе со мною все творить. И ты крестное целование забыл, и все ни во что же положил ты. Татары же пришли на нас ратью, и я побежал в Орду к хану, а ты со мною не бежал, и остался в Руси, и был со всеми боярами своими в лесах воронежских того ради, чтоб тебе разбойничать. И ты так и сотворил, много разбойничал ты, и беды и напасти мне и себе || много сотворил, и княжение свое и мое до конца погубил. Если бы ты пошел со мною в Орду, по силам было нам Божиею помощию с Ахматом баскаком пред царем потягаться. И ты дерзнул разбой творить и таковую вражду без вести сотворил, а ныне без страха сел во своем княжении как всемогущий, а ничтожный по сути, а к своему хану Телебуге или к Ногаю оправдываться не идешь. И вот беда к беде и напасть к напасти прибывает, да как меня с тобою Господь Бог рассудит». После того пошел князь Олег к хану в Орду. И придя из Орды с татарами, по ханову слову сродника своего князя Святослава липецкого убил. И сел в Липецком княжении после брата своего Святослава брат его князь Александр, и много плакал и умилялся о брате своем Святославе, что убит был от Олега, князя рыльского; и не могши терпеть, пошел в Орду к хану со многими дарами, и приняв от него рать, пришел с татарами и убил князя Олега рыльского и двух сынов его Давыда и Симеона. И долгая же и велика сия повесть, но множества ради оставлена была; ибо может и малая сия повесть человеку, ум имущему, плач и слезы сотворить.

В тот же год князь Андрей Александрович городецкий, внук Ярослава, правнук Всеволода, праправнук Юрия Долгорукого, к новгородцам крест целовал, что не отступаться ему никак от Новгорода; а новгородцы ему целовали, что иного князя не искать. Сие ж было укрепление в Торжке.