История российских евреев (1881-1917)

Противников хасидизма стало пугать новое течение в иудаизме, его методы, его бурное распространение, а также излишняя восторженность его сторонников. Боялись, что хасидские застолья, их веселье и пение "нигуним" - хасидских мелодий станут более желанными, чем углубленное изучение Закона и исполнение религиозных предписаний. Настораживало и изучение кабалы многими хасидами, что могло поколебать основы еврейской жизни. Еще мудрецы прошлого призывали к осторожности в изучении кабалы, которая распространялась только среди посвященных - от учителя к ученику, из уст в уста. Во избежание неверных выводов ее запрещали изучать людям до сорока лет, которые не наполнились еще боязнью Небес, недоучкам и неискушенным в знании Торы и Талмуда. Еще свежи были в памяти лжемессианские движения Саббатая Цви и Яакова Франка, которые основывали свои учения на неверном понимании кабалы и увели многих в ислам и в христианство. Мудрецы того поколения считали, что именно изучение кабалы неподготовленными к этому людьми вызвало к жизни саббатианство и франкизм, и предполагали поначалу, что хасидизм - это такая же крамольная секта, распространение которой может стать опасным для иудаизма. Противники хасидизма особенно нападали на цадиков, боялись поклонения им на грани с идолопоклонством, и для обличения цадиков годился любой повод. "Невежественные главари секты, - писал один из раввинов, - получают от верующей в них толпы богатые подарки, едят сытно, одеваются в шелк, между тем как истинные ученые находятся в жалком положении. Глупый хасид жиреет, как откормленный бык или кабан, и занимает почетное место, а праведник прокармливается с трудом и бедствует". А хасиды на это отвечали: "Они завидуют нашим праведникам, потому что наши пользуются доброй славой и народ льнет к ним, а к их раввинам никто не обращается, хотя они и воображают себя более праведными и учеными. Потому они и стараются обесславить наших цадиков и распускают про них разные небылицы". Конечно же, в споре применялись разные доводы, порой преувеличенные и несправедливые, и борьба доходила временами до ожесточения, до взаимных угроз и проклятий, до драк и доносов. Надо только помнить при этом, что спор хасидов с их противниками - это был спор "во имя Небес", каждая сторона наставляла народ Израиля на путь истины, - но были у них разные подходы и разные методы в изучении Закона и служении Богу.

Вскоре хасидизм стал преобладать на Волыни, в Подолии, Галиции и в Польше, и его распространение не встретило там практически никаких препятствий. Но в Литве и в Белоруссии дело обстояло иначе. Нравы в общинах были строгими, и всякое вольнодумство немедленно пресекалось. Допустившего прегрешение могли подвергнуть позорному наказанию - поставить в "куну". Это были вделанные в стену железные кольца, в которые замыкали шею и руки провинившегося, и сохранились жалобы с тех времен, где пострадавшие описывали, как их "посадили на цепь, избили и истрепали…" После страшных времен хмельнитчины, когда на Украине убили многих ученых и разрушили иешивы, Литва стала центром раввинской учености. Тамошние еврейские общины были сплочены вокруг своих раввинов, иешивы переполнены, а их лучших учеников приглашали на раввинские должности во многие города Европы. Авторитет ученых в Литве был чрезвычайно высок и высоки требования: если в комнате у ученого после полуночи не горела свеча, это означало, что он недостаточно занимался учением. "Богатство, физические преимущества и таланты всякого рода в Литве. - писал современник, - хотя и ценятся народом, не могут, однако, сравниться в его глазах с достоинством хорошего талмудиста. Талмудист первым может претендовать на всякие должности и почетные места в общине. Когда он приходит в какое-либо собрание, то все встают перед ним и ему отводится первое место… Богатый купец, арендатор или промышленник, у которого есть дочь, употребяет всевозможные усилия, чтобы приобрести зятя - хорошего талмудиста. Тот может быть безобразен, болен и невежестен во всех других делах, - все-таки ему дадут преимущество перед всеми другими женихами…"

Город Вильно был столицей тогдашнего раввинизма. Там находились знаменитые иешивы, там жили выдающиеся законоучители того времени, и самый прославленный среди них - раввин Элиягу бен Шломо Залман, или Элиягу Габн - Илья Гаон из Вильно. Ему не было еще и семи лет, когда он произнес в Большой синагоге проповедь на талмудическую тему, поразив ученых своими знаниями. Его сверстники только начинали учить Тору, а он уже не нуждался в учителе, с десяти лет самостоятельно изучал раввинскую литературу и участвовал в талмудических диспутах наравне со взрослыми. Перед мальчиком преклонялись старые, умудренные знаниями ученые, а когда ему исполнилось тринадцать лет, он уже изведал не только "глубины моря талмудического", но и изучил математику, астрономию и физику.