История российских евреев (1881-1917)

Во время неурожаев и голода в Белоруссии положение евреев стало совсем отчаянным. "Несчастные, голодные люди, - писал о них еврейский писатель Менделе Мойхер Сфорим, - исхудавшие и высохшие, - кожа да кости, пена на губах, впавшие щеки и жутко вытаращенные стеклянные глаза… Они рыскали повсюду, как затравленные мыши, в поисках съедобного, ничем не гнушались: трава - это тоже добро!…" Среди этих несчастных распространились слухи, что где-то там, на юге, возле Херсона ждет их "райская земля, плодородная и хорошая" и сытая, спокойная жизнь. Появилась даже песня об этом: "Знаете ли вы Херсон, что на берегу моря? Кто хочет изведать хорошую жизнь, пусть возьмет палку, суму и семью и отправится туда…" Спасаясь от голода и переселений в города, многие стали проситься в Новороссию, - но опять возник вопрос, за чей счет будет проведено это переселение. У кагалов не было денег, у правительства - тоже, а князь А.Голицын, ближайший друг и советник царя, заявил следующее: "Христиане не обязаны помогать евреям, а потому эту заботу должны нести сами евреи, по учению которых состоятельные люди из самых отдаленных стран делают складки для нужд своих единоверцев". С желавших переселиться брали подписку о том, "что они не будут требовать пособий от казны" ни в дороге, ни на месте поселения, но голод и нужда все равно гнали в путь, и около семи тысяч человек отправились в Новороссию на свой страх и риск: лишь бы поскорее добраться до "райских земель".

К тому времени еврейские колонии в Новороссии существовали уже второе десятилетие. "От эпидемий, голода, климата и прочих невзгод" там умерло с начала поселения около пяти тысяч колонистов. И тем не менее, "в каждой из еврейских колоний, - отмечал ревизор, - находится уже по несколько трудолюбивых и довольно устроенных хозяев". Эти поселенцы с успехом занимались земледелием, расширяли посевы и получали неплохие урожаи, но большинство в колониях кормилось случайными работами или разбредалось по окрестным городам и пряталось там от властей, чтобы их не вернули насильно. Трудности испытывали тогда не только еврейские колонисты, но и их соседи - немцы, болгары и сербы. Немцы просили у правительства помощи, болгары уходили из своих колоний, разоренные неурожаями и эпидемиями тех лет, а сербы-колонисты в отчаянии посылали властям угрожающие письма со многими грамматическими ошибками: "Мы будем сами семейства невинно порезать, а потом и сами себя убить, ибо семейства наши и так будут от голода помирать". Если до такого состояния дошли потомственные земледельцы, земледельцы от рождения, то чего же было ожидать от евреев-лавочников или от евреев-ремесленников, которые впервые встали за плуг?

В этих глухих степных местах часто спасались от властей беглые крепостные и солдаты. Их принимали радушно в еврейских колониях, а они помогали пахать, сеять и жать. Подолгу скрываясь в колониях, некоторые из бродяг забывали про свою религию и порой даже перенимали еврейские обычаи. К концу 1822 года туда докатилась и новая волна поселенцев - более двух тысяч человек. Эта первая группа успела добраться в Новороссию до холодов, а по дороге зазимовали в пути еще очень и очень многие. В еврейских колониях не было лишнего жилья, и - как отмечал ревизор - "от чрезмерной тесноты, нечистоты в жилищах и крайней неопрятности тел вновь прибывших, от изнурения в пути, от недостатка пищи, одежды и перемены климата" умерло около двухсот человек. Все кончилось тем, что правительство опять приостановило еврейское переселение в Новороссию, и путь на юг оказался закрытым.

В последний период своего правления Александр I подпал под влияние религиозно-мистических идей и решил приобщить евреев России к христианству. В 1817 году было создано "Общество израильских христиан" под покровительством самого царя, чтобы "доставить принявшим христианство евреям спокойное пристанище в недрах Российской империи". "Израильские христиане" получали такие права, которых не имели даже российские православные. Им выделили в Екатеринославской губернии специальные "земли безденежно, в вечнопотомственное владение", и на этих землях они могли "заводить всякого рода селения, местечки и города…, варить пиво, курить хлебное вино, делать разные водки и другие напитки". Они получали выборное самоуправление и могли иметь собственную полицию; первые двадцать лет не платили подати и навсегда освобождались со своим потомством от любой гражданской или военной службы.