История российского сыска

Происходил он из полтавских украинцев. Окончил семинарию, Духовную академию в Петербурге. Эмоциональный, с горящими глазами, всегда на подъёме, Гапон обладал даром слова и уже в академии обратил на себя внимание. Он разработал несколько проектов о реформе рабочих домов, о земледельческих исправительных колониях для детей и пр. Ему пообещали, что их рассмотрит сама императрица Александра Федоровна.

На Гапона началась мода. Его можно было часто видеть в петербургских салонах.

В отличие от минских и одесских кружков гапоновские придерживались просветительской, религиозно-нравственной линии. Был выработан устав «Собрания русских фабрично-заводских рабочих», где к трагическому дню 9 января насчитывалось около восьми тысяч человек.

Зубатова уже не было, и Гапон остался практически без контроля. Движение разрасталось; уже устраивались семейные собрания с танцами, посылались представители в другие города…

Петербургский градоначальник Фуллон вызвал Гапона и стал ему выговаривать за неверное направление. Ему, дескать, поручили укреплять христианскую мораль, а он разводит социализм. Гапон уверял, что он всегда стоял и стоит на принципах религиозной нравственности.

– Поклянитесь мне на священном Евангелии! – потребовал генерал. Чувствовал что-то старик Фуллон.

В декабре 1904 года на Путиловском заводе уволили четверых рабочих, членов гапоновского общества. Решено было объявить забастовку. От собрания к собранию требования рабочих росли. К путиловским рабочим присоединились газовый завод, электрическая станция, типографии. Петербург оказался без газет и освещения.

Николай II записал в дневнике:

«Со вчерашнего дня в Петербурге забастовали заводы и фабрики. Из окрестностей вызваны войска для усиления гарнизона. Рабочие до сих пор вели себя спокойно. Количество их определяется в сто двадцать тысяч. Во главе союза какой-то священник Гапон».

Неистовый священник носился с завода на завод, выступая на собраниях. Талантливый демагог, он пользовался большим успехом у рабочей массы.

«Вас давят хозяева, – кричал Гапон,. – и власть не защищает. Но у нас есть царь! Он наш отец, он нас поймёт!»

Гапон призвал идти всем миром к царю с челобитной, и эта идея была с восторгом подхвачена народом.

Движением воспользовались революционеры всех мастей. Возле Гапона отирались и социал-демократы, и бундовцы, и эсеры. Играя на романтическом честолюбии Гапона, они легко включили в петицию и свои, политические требования. Величая Гапона народным вождём, его подталкивали к революционным начинаниям. «Только скажи слово, и народ пойдёт за тобой куда угодно!» – нашёптывал ему эсер Рутенберг, ставший Талону ближайшим другом. Мысли Гапона приобретают несколько иное направление, и просьба к царю уже превращается в требование.

– Я выйду на площадь, – говорил Гапон, – и если царь принял нашу просьбу, махну белым платком, если же нет, махну красным платком, и начнётся народный бунт!

На революционные деньги напечатали огромное количество листовок поход к царю назначался на 9 января. Царь же с семьёй был в Царском Селе. Петиция начиналась словами: «Государь, воззри на наши страдания…» и кончалась требованием Учредительного собрания. Гапон закусил удила:

– Мы скажем царю, что надо дать народу свободу. И если он согласится, то мы потребуем, чтобы он дал клятву перед народом. Если же не пропустят, то мы прорвёмся силой. Если войска будут стрелять, мы станем обороняться. Часть войск перейдёт на нашу сторону, и тогда мы устроим революцию… разгромим оружейные магазины, разобьём тюрьму, займём телеграф и телефон. Эсеры обещали бомбы… и наша возьмёт.

Для правительства было два выхода: ликвидировать движение силой, арестовав руководителей, или убедить царя выйти к народу и успокоить его. Царь и собирался это сделать, но его родственники и особенно великий князь Владимир Александрович категорически возражали. Именно великий князь руководил войсками 9 января.

Накануне на заседании Совета министров охранное отделение представило будущее шествие как мирную депутацию, с семьями, иконами, царскими портретами. Но все-таки войска решено было вызвать, они заняли ночью позиции на улицах близ дворца. Морозным утром 9 января толпы рабочих двинулись к царскому дворцу. В гуще народа с высоко поднятым крестом шествовал Гапон. Рядом с ним держался Рутенберг.

К 11 часам манифестация достигла речки Таракановки. Мост был занят солдатами. Показался кавалерийский разъезд. Толпа расступилась и сомкнулась вновь. Тогда рота, охранявшая мост, направила на людей ружья. Прозвучал рожок, и грянул залп. Видимо, солдаты приняли звук рожка за сигнал к действию.

Послышались крики, стоны. Толпа шарахнулась назад, оставив на снегу убитых и раненых.