История Российской Церкви

“Предложенное Вами воссоединение с Патриархией имеет не только духовный, но и канонический характер и обязывает Вас последствиями: оно возможно только после тщательного обсуждения вопроса на общем СОБОРЕ. Подавляющее большинство архиереев, духовенства и верующих, эвакуировавшихся в Европу, решительно против единения с Патриархией, которая не свободна. Существование Синода необходимо для поддержания единства русских православных приходов заграницей и предотвращения анархии. Администрация Американской Церкви не может заменить Архиерейский Синод из-за отдаленности и недостаточной осведомленности в жизни заграницей.”

Майский 1946 года Собор американских епископов назначил созыв Всеамериканского Собора клира и мирян на ноябрь в Кливленде. В период подготовки Собора церковные деятели, которые переехали в Америку из Европы, активно выступили за переход в Московскую юрисдикцию и за откол от Архиерейского Синода.

Хотя этот Собор сообщил Первоиерарху Зарубежной Церкви, что американский округ “будет продолжать братски сотрудничать с Заграничным Синодом,” но фактически связь с Синодом стала только номинальной.

В итоге Кливлендский Собор вынес резолюцию: “Постановляем просить его святейшество Патриарха Московского воссоединить нас в свое лоно и пребывать нашим духовным отцом, при условии сохранения нашей полной автономии, существующей в настоящее время... Так как священноначалие патриаршее несовместимо с священноначалием Заграничного Синода Русской Православной Церкви, Американская Церковь прекращает какое-либо административное подчинение Заграничному Синоду... Нашей высшей законодательной инстанцией должны оставаться всеамериканские периодические церковные Соборы; на них мы вырабатываем свои уставы и всецело руководим своей жизнью.”

Митроп. Феофил сообщил резолюцию Собора московскому патриарху Алексию. Патриарх телеграммой принимает его епископат и клир в общение и обещает прислать делегата для “миролюбивого обсуждения вопросов автономии.” Митроп. Феофил в своем ответе выражает надежду на скорый Указ об автономии, но и против делегата “препятствий не имеет” и верит в мирный исход. Но, послав последнюю телеграмму, тут же пишет совершенно иное: “Вести какие-либо соглашения или ставить какие-либо условия — бесполезно... нет смысла в личном разговоре... красные слова мало имеют силы.”

Когда же в Америку приехал как делегат Патриархии митроп. Григорий (июль 1947), митроп. Феофил, официально уже принятый патриархом Алексием, не захотел с ним даже встретиться для разговора. Митроп. Григорий терпеливо дожидался встречи, запрашивал митроп. Феофила, где и когда будет ему угодно встретиться. Ответа не было. Через десять дней митроп. Григорий отправляет ему телеграмму. Опять молчание. Тогда митроп. Григорий посылает Указ “духовного главы,” т. е. патриарха Алексия, объясняя, что он прибыл от автора Указа с проектом самой широкой автономии, предельной, какая допускается канонами.

Только после этого к митроп. Григорию является делегация митроп. Феофила из двух новопосвященных епископов-викариев, зачитывает текст Кливлендской резолюции и спрашивает, согласен ли московский патриарх дать “такую автономию?” Митроп. Григорий указал на каноническую неграмотность резолюции: то, о чем она говорит, на языке канонов называется не автономией, а автокефалией. Делегаты настаивают на своем, переговоры прерываются. В результате — снова угрозы суда и прещения.

На Кливлендском Соборе победило не такое уж большинство: от 300 приходов, вместо полагавшихся 600 делегатов, было только 248, а резолюция была принята только 187 голосами.

Четверо архиепископов Митрополии (Виталий, Тихон, Иоасаф и Иероним) отказались принять Кливлендскую резолюцию и сохранили верность Архиерейскому Собору и Синоду. Они были исключены из состава Митрополии.

В связи с этим, в журнале “Православная Русь” было опубликовано следующее заявление архиеп. Виталия от 1 апреля 1947 года:

“Прошу опубликовать нижеследующий полученный мною документ об исключении меня из состава Северо-Американской Митрополии, возглавляемой митрополитом Феофилом.

“Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему архиепископу Виталию... Мая 28 дня 1947 г.

Ваше Высокопреосвященство.

Согласно определения Собора епископов, состоявшегося 19 декабря 1946 г., подтвержденного постановлением соединенного заседания Собора епископов и Митрополичьего Совета от 27 марта 1947 г., ввиду непризнания Вами постановления Всеамериканского Церковного Собора в Кливленде, признано считать Вас выбывшим из состава возглавляемого мною Северо-Американского митрополичьего округа.

Сообщая Вам о сем, прошу Вас уведомить меня о получении сего извещения. Вашего Высокопреосвященства покорный богомолец — Митрополит Феофил.”