История Рунного посоха

– Ах, – вздохнул Тоцер, бросая на Боженталя оценивающий взгляд. – Возможно. Не пропустить ли нам по стаканчику вина, сэр? Боюсь, после поединка с вашим задиристым другом меня мучает жажда.

– Что? – воскликнул Д’Аверк. – Так вы сражались?

– Дрались насмерть, – угрюмо подтвердил Хоукмун. – У меня ощущение, что мастер Тоцер явился к нам в Камарг не по ошибке. Я обнаружил его, когда он прятался в камышах на южной оконечности лагуны. Думаю, он шпион.

– Но с чего бы Элвереце Тоцеру, величайшему в мире драматургу, становиться шпионом? – Тоцер произнес эту фразу надменным тоном, но прозвучала она как-то неубедительно.

Боженталь закусил губу и позвонил в колокольчик, вызывая прислугу.

– Это уж вы нам скажите, сэр, – проговорил Гюйам Д’Аверк с насмешкой. Он нарочито закашлялся. – Прошу прощения – кажется, небольшая простуда. В замке полно сквозняков…

– Вот бы и меня просквозило, – сказал Тоцер, – чтобы пропустить глоточек горячительного. – Он выжидающе смотрел на них. – Горячительное, чтобы позабыть о сквозняке, если вы меня понимаете. Глоточек…

– Да-да, – торопливо проговорил Боженталь и повернулся к вошедшему слуге. – Кувшин вина для нашего гостя, – потребовал он. – Что будете есть, мастер Тоцер?

– Вкусил бы хлеба Бабела и мяса Марахана… – мечтательно произнес Тоцер. – Ведь те плоды, что запасают дурни, всего лишь…

– Вам сыру мы предложим в этот час, – саркастически перебил Д’Аверк.

– «Аннала», акт четвертый, сцена пятая, – сообщил Тоцер. – А вы помните всю сцену?

– Помню, – кивнул Д’Аверк. – Мне всегда казалось, что этот отрывок слабее всего остального.

– Тоньше, – небрежно отмахнулся Тоцер. – Тоньше.

Слуга вернулся с вином, и Тоцер налил себе в кубок щедрую порцию.

– Проблемы литературы, – сказал он, – не всегда очевидны толпе обывателей. Пройдет лет сто, и люди будут считать последний акт «Анналы» всего лишь, как утверждают недалекие критики, написанным поспешно, продуманным слабо, тогда как на самом деле вся конструкция…

– Я тоже считаю себя в какой-то мере писателем, – сказал Боженталь, – но, должен признаться, я не вижу тут утонченности… Может быть, вы объясните.

– В другой раз, – сказал им Тоцер, беззаботно взмахнув рукой. Он выпил вино и снова налил себе полный кубок.

– Между прочим, – твердо произнес Хоукмун, – может, объясните свое присутствие в Камарге. Все-таки мы считали себя надежно защищенными, но теперь…

– Вы по-прежнему надежно защищены, не бойтесь, – сказал Тоцер. – Впрочем, не от меня. Силой своего разума я сумел проникнуть сюда.

Д’Аверк скептически потер подбородок.

– Силой вашего… разума? Как это?

– Древнее учение, которое мне преподавал мастер-философ, обитающий в тайной долине Йеля… – Тоцер рыгнул и налил еще вина.

– Йель – это ведь юго-западная провинция Гранбретани? – уточнил Боженталь.

– Да. Далекая, почти необитаемая местность, населенная немногочисленными варварами с темной кожей, которые живут в ямах. После того как моя пьеса «Чершила и Адульф» вызвала неудовольствие определенных кругов при дворе, я рассудил, что будет разумно удалиться туда на время, оставив врагам свои пожитки, сбережения и любовниц, которых я не взял с собой. Что я смыслю в грязной политике? Откуда мне было знать, что в некоторых эпизодах пьесы увидят изображение интриг, ведущихся в тот момент во дворце?

– Так вы впали в немилость? – уточнил Хоукмун, пристально глядя на Тоцера. Эта история могла оказаться частью большого обмана.

– Хуже того – едва не лишился жизни. Но и сельский быт едва не прикончил меня…

– Вы встретили философа, который научил вас путешествовать по другим измерениям? И отправились сюда в поисках убежища? – Хоукмун внимательно следил за реакцией Тоцера на эти вопросы.

– Нет… ах, да… – ответил драматург. – Скажем так, я не вполне точно знал, куда отправляюсь…

– Подозреваю, вас отправил сюда король-император Хуон, чтобы уничтожить нас, – сказал Хоукмун. – Я думаю, мастер Тоцер, что вы лжете нам.

– Лгу? Да что есть ложь? Что есть правда? – Тоцер пьяно улыбнулся Хоукмуну, а потом икнул.

– Правда, – многозначительно проговорил Хоукмун, – это грубая петля на вашей шее. Полагаю, придется вас повесить.

Он указал на тусклый черный камень у себя во лбу.

– Я не понаслышке знаком с фокусами Темной Империи. Слишком часто я становился ее жертвой, чтобы снова купиться на обман. – Он обвел взглядом остальных. – Мое мнение: следует повесить его немедленно.

– Но откуда нам знать, что он не единственный, кто может сюда попасть? – рассудительно спросил Д’Аверк. – Не стоит слишком спешить, Хоукмун.