История Рунного посоха

Теперь было уже слишком поздно размышлять обо всем этом, ведь он скоро умрет. Погибнет ужасной смертью, истечет кровью, словно зарезанная свинья, чувствуя, как силы утекают из него с каждым новым ударом сердца.

Вальон улыбался.

– Что, раб, больше не издаешь свой боевой клич? Какой ты теперь молчаливый. Неужели не хочешь попросить меня о чем-нибудь? Не станешь умолять сохранить тебе жизнь, не уговоришь меня снова сделать тебя рабом? И не извинишься за то, что потопил мой корабль, перебил моих людей и нанес мне оскорбление?

Хоукмун плюнул в него.

Вальон едва заметно пожал плечами.

– Я жду, когда принесут новый нож. Как только он будет должным образом освящен, я перережу тебе вены здесь и здесь, чтобы ты умирал очень медленно, и ты будешь смотреть, как те, кто живет внизу, кормятся твоей кровью. А ваши обескровленные тела я отправлю мэру Нарлина – дядюшке Бьюхарда, если не ошибаюсь, – в доказательство того, что мы, в Старвеле, не потерпим неповиновения.

Через зал прошел пират и, опустившись перед Вальоном на колени, протянул ему длинный, острый нож. Вальон взял его, и пират удалился.

Вальон забормотал над ножом невнятные слова, часто поднимая взгляд на Меч Рассвета, затем взял нож в правую руку лезвием вверх, едва не упершись острием в мошонку Хоукмуна.

– Теперь мы начнем с начала, – сказал Вальон и медленно начал распевать ту самую литанию, которую Хоукмун уже слышал раньше.

Хоукмун ощутил во рту вкус желчи и снова попытался освободиться от удерживавших его веревок. Слова распева лились, громкость нарастала, поднимаясь до истерического визга.

– … Меч Рассвета, который оживляет мертвых, помогает живым оставаться живыми…

Острие ножа впилось Хоукмуну в бедро.

– …получает свой свет из крови людей…

Хоукмун рассеянно подумал: неужели этот алый меч каким-то непостижимым образом вытягивает свой свет из крови? Нож коснулся его колена, он снова содрогнулся, проклиная Вальона и бешено вырываясь из своих пут.

– …тебе будут поклоняться всегда…

Вальон вдруг оборвал свой речитатив и охнул, поглядев мимо Хоукмуна на что-то у него над головой. Хоукмун запрокинул голову и тоже охнул.

Из-под свода пещеры спускался Меч Рассвета!

Он снижался медленно, а потом Хоукмун увидел, что он висит в подобии паутины из металлических нитей и в этой паутине есть что-то еще – человеческий силуэт.

На человеке красовался вытянутый шлем, скрывавший лицо. Его доспех и одежда были черными с золотом, а на поясе висел громадный двуручный меч.

Хоукмун не верил своим глазам. Он узнал человека – если то был человек.

– Воин из гагата-и-золота! – воскликнул он.

– К твоим услугам, – громыхнул насмешливый голос из-под шлема.

Вальон яростно зарычал и метнул нож в Воина из гагата-и-золота. Нож стукнулся о доспех и упал в кровавое озеро.

Воин держался рукой в латной перчатке за рукоять Меча Рассвета, свободной рукой аккуратно перерезая путы на запястьях Хоукмуна.

– Ты оскверняешь наш святой символ, – не веря себе, произнес Вальон. – Почему ты еще жив? Наш бог, Ватах Герандиун, отомстит тебе. Это его меч, он вместилище его духа!

– Я лучше знаю, – сказал Воин. – Это меч Хоукмуна. Рунный посох счел нужным когда-то использовать твоего предка, Батаха Герандиуна, для своих целей, дав ему силу через этот алый клинок, однако теперь ты потерял его силу, и она принадлежит Хоукмуну!

– Я не понимаю тебя, – в замешательстве проговорил Вальон. – Да кто ты вообще такой? Откуда взялся? Неужели ты – не может этого быть! – сам Ватах Герандиун?

– Я мог им быть, – негромко отозвался Воин. – Я мог быть многим и многими.

Хоукмун мысленно умолял, чтобы Воин вовремя покончил с веревками. Вальон не будет вечно мешкать в недоумении. Он схватился за свою раму, как только руки освободились, забрал у Воина нож и принялся энергично перепиливать веревки на лодыжках.

Вальон мотнул головой.

– Это невозможно. Какой-то абсурд. – Он развернулся к своим товарищам, пиратам. – Вы тоже видите это – человека, который свисает с потолка, держась за наш меч?

Они тупо закивали. Один из них сорвался с места и побежал к выходу из зала.

– Я приведу людей. Они помогут нам…

И тут Хоукмун прыгнул – прыгнул на ближайшего капитана пиратов и вцепился ему в горло. Тот закричал, попытался оторвать от себя руки Хоукмуна, однако Хоукмун продолжал сжимать его шею, пока не раздался хруст, и тогда он быстро выхватил меч из ножен убитого и выпустил мертвое тело.

Герцог стоял обнаженный в свете легендарного меча, пока Воин из гагата-и-золота перерезал веревки на его товарищах.

Вальон попятился, глядя неверящими глазами.

– Этого не может быть. Не может быть…

Освобожденный Д’Аверк спрыгнул с рамы и встал рядом с Хоукмуном, в следующую секунду за ним последовал Бьюхард. Оба были голые и без оружия.

Обескураженные нерешительностью своего вожака, остальные пираты не трогались с места. Позади голой троицы на легендарном мече раскачивался Воин из гагата-и-золота, понемногу приближаясь к полу.

Вальон завизжал и кинулся к священному клинку, выдирая его из металлической паутины.

– Он мой! Он мой по праву!

Воин из гагата-и-золота покачал головой.