История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том II

Именно генерация людей, подобных Меншикову, пришла к власти после смерти Петра I. Это были люди хищные, жестокие, отвергнувшие старые нравственные нормы и традиции, не приобретшие новых и не обременённые никакими моральными ограничениями, думающие исключительно о личных интересах и более не скованные страхом перед самодержцем, воспринимающие страну, как огромный «пирог» для разворовывания. Россия XVIII века стала игрушкой и добычей в руках этих достойных «птенцов гнезда Петрова».

Споры о Петре Первом

Значительность и масштабность петровских преобразований порождали и порождают в обществе непрерывные споры и противоположные оценки великого императора, плодят бесчисленные мифы. Петровская эпоха на протяжения трёх столетий остаётся актуальной и притягивает внимание историков, поэтов, писателей и широкой публики, справедливо видящей в этой эпохе корни большинства последующих событий русской истории.

«Пётр Великий», «Отец Отечества» и «царь-Антихрист» – между этими двумя полюсами колеблются оценки императора. Придворные публицисты и поэты всех эпох не находили нужных слов для выражения своего восторга перед правителем, преобразившим отсталую страну, создавшим великую державу, сумевшим вывести Россию на путь прогресса и территориального роста. Современник Петра I И. Неплюев восхищённо писал: «на что в России ни взгляни, всё его началом имеет, и чтобы впредь ни делалось, от сего источника черпать будут».

Петровский «миф» стал важнейшей частью новой имперской идеологии, многократно тиражированной в исторических трудах и памятниках, поэмах и картинах (а позднее, и в кинофильмах). «Медный всадник» скульптора Э.М. Фальконе, пушкинская поэма «Полтава» или роман А.Н. Толстого «Пётр I» (многократно экранизированный) – яркие памятники этой традиции. Не только для большинства императоров России, но и для большевика Сталина или либерального премьер-министра постсоветской России Е.Т. Гайдара (избравшего изображение Петра символом своей партии «Демократический выбор России») Пётр Первый оставался образцом и примером для подражания. Петровская эпоха находилась в центре восторженного внимания официальной идеологии и пропаганды и в царские времена, и во времена большевиков, и позднее, после крушения СССР.

Существовала и другая, неофициальная, оппозиционная традиция, восходящая к народной памяти о «царе-Антихристе». Восторгаясь масштабом личности Петра, А.С. Пушкин одновременно показал его деспотизм и отмечал, что петровские указы, «кажется, писаны кнутом». Славянофилы ужасались содеянному Петром I – искусственности европеизации России, масштабам народных жертв, чудовищной мощи «немецкого» бюрократического аппарата, созданного им. А.И. Герцен полагал, что «переворот Петра сделал из нас худшее, что можно сделать из людей – просвещённых рабов».

Русский мыслитель и писатель начала XX века Д.С. Мережковский в своём романе «Пётр и Алексей» показывал всю жестокость, антинародность и бесчеловечность петровских преобразований. Поэт Максимилиан Волошин рассматривал эпоху Петра I как важное звено в становлении деспотизма и в наступлении абсолютистского государства на русское общество. Такого же мнения придерживался поэт и писатель А.К. Толстой.

А русский поэт середины XIX века Н.Ф. Щербина так лаконично оценил последствия правления Петра Первого:

«Нет, не Змия всадник медный
Растоптал, стремясь вперёд!
Растоптал народ наш бедный,
Растоптал простой народ».

6.2. Петербургская империя: от реформ Петра I до «великих реформ» Александра II (1725–1881)

Эпоха Петра I определила общие контуры Петербургской Империи, вектор её развития и её основные противоречия. Последующие полтора века в полной мере обнаружили и продемонстрировали как сильные, так и слабые стороны замыслов основателя империи.

6.2.1. Войны и рост державы

Полтора столетия, последовавшие за правлением Петра I, были для Российской Империи временем нескончаемых войн. (Не случайно императора Александра III, за 13 лет правления которого Россия не вела ни одной большой войны, придворные льстиво и изумлённо нарекли Царём-Миротворцем.) Вот только главные из них: семь больших войн с Турцией (1735–1739, 1768–1774, 1787–1791, 1806–1812, 1827–1828, 1853–1856, 1877–1878), Семилетняя война против Пруссии и Англии (для России, впрочем, она была «пятилетней»: 1756–1761), войны с наполеоновской Францией (1798–1800, 1805–1807, 1812–1814), огромная Крымская (Восточная, как её называют в Европе) война против коалиции европейских держав (1853–1856), а также ряд войн с Персией (1804–1813, 1826–1828), войны по завоеванию Кавказа и Средней Азии (растянувшиеся почти на весь XIX век) и несколько войн со Швецией и Речью Посполитой.