История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том II

За войной 1812 года (велеречиво объявленной самодержавием «Отечественной») последовали заграничные походы 1813–1814 годов, Венский конгресс держав-победительниц, разделивших Европу, создание «Священного Союза» императоров, военное господство России в мире, крушение империи Наполеона.

Итоги войны 1812 года для русского народа и Российской Империи парадоксальны и противоречивы. Русская армия освободила свой народ от французского нашествия – но он остался «завоёванным» под гнётом крепостной неволи и царского абсолютизма. Общие надежды крестьян (и небольшой части дворян) на то, что Александр I теперь дарует России конституцию и отменит крепостное право (ибо нельзя же, сегодня, взывая к патриотизму и гражданственности народа, завтра продавать этот народ, этих «граждан» и «патриотов», словно скот!), не оправдались: крепостное право сохранилось, а в политике Александра I начался поворот к реакции.

Конституцию получало лишь Царство Польское (в составе России), а «волю» (но без земли!) лишь крестьяне Прибалтики – всё ограничилось этими жалкими конституционно-освободительными «экспериментами».

Раскрепощённое войной общество было разочаровано и вступило в конфликт с Империей. Освободив от французского владычества народы Европы, русские войска принесли им на своих штыках гнёт новых (старых) хозяев: дискредитированных феодальных герцогов, принцев и королей. «Освобождение Европы» обернулось реакцией, главным проводником которой, быстро вызвавшим всеобщую законную ненависть явилась Петербургская Империя. Впрочем, русский самодержец Александр I, в борьбе с бывшим революционным генералом Бонапартом, порой использовал республиканскую риторику и часто проявлял в Европе невиданный на родине «либерализм». Он добился установления конституции во Франции (но не решился даровать её России) и последовательно выступал за отмену мировой работорговли неграми (но не отменил работорговлю в России). В Европе на конгрессах монархов этот, по выражению Пушкина, «кочующий деспот», чувствовал себя лучше и увереннее, чем в своей стране. Легко и приятно порой «освобождать» далёкие народы, однако, куда опаснее и досаднее, когда они вдруг начинают освобождать себя сами, без высочайшего соизволения!

Поразительны пируэты отношения к Наполеону в официальной пропаганде России начала XIX века (их можно сравнить, пожалуй, лишь с пируэтами отношения советского руководства к режиму Гитлера до и после 1939 и 1941 годов; вообще, между «отечественными» войнами 1812 года и 1939–1945 годов можно провести немало параллелей). До 1807 года, по повелению Александра I, Наполеон был объявлен в России ни много, ни мало, как… самим Антихристом, которому объявляли «анафему» во всех церквях. А, после Тильзитского мира 1807 года, «Антихрист» вдруг оказался союзником России по разделу мира и «любезным братом» государя, едва не женившимся на русской принцессе. В 1812 году, однако, «Антихрист» снова стал «Антихристом». Нетрудно догадаться, какое впечатление эти зигзаги «генеральной линии» производили на не слишком искушённое в дипломатии население России.

Отечественная война 1812 года консервировала и легитимизировала самодержавный режим (резко повысив его авторитет в мире и стране) и стала базовым Мифом национального самосознания (наряду с «петровским Мифом»). На этот Миф опирались и консерваторы, реакционеры, монархисты, «квасные патриоты» (раз «мы победили Наполеона», Россия – самая-самая великая страна в мире, всё в ней хорошо, никакие перемены не нужны), и либералы, республиканцы, революционеры («как же так: мы победили Наполеона, а так плохо живём, хуже, чем Европа, хотя наш народ достоин лучшей участи?»). Заграничные походы русских войск, позволившие офицерам поближе узнать европейские обычаи и идеи и сблизиться с собственными солдатами – вчерашними крестьянами, вместе с чувством гордости, породили в них «гражданскую скорбь» и способствовали раскрепощению наиболее живой и активной части общества. «Детьми 1812 года» называли участников «тайных обществ» – будущих «декабристов». Из 1812 года родились господство России в Европе в качестве «жандарма» и восстание 14 декабря 1825 года, безграничное «патриотическое» самодовольство и гражданский стыд и протест, Пушкин и Бенкендорф, «теория официальной народности» и революционное движение…

Вторжение Великой Армии «двунадесяти языков» во главе с самим Наполеоном, пожар Москвы, изгнание врага, кровопролитные сражения – все эти события глубоко потрясли всё русское общество, существенно повлияв на формирование национального самосознания. Они были воспеты во множестве стихов, пьес, романов, мемуаров, запечатлены в картинах, статуях, храмах, в народных песнях и официальных доктринах.

Русско-английские отношения в XVIII–XIX веках