История русского романа. Том 1

Обилие сатирически очерченных социальных типов, которым индивидуальный характер придается одной определяющей чертой, сочетание сатирического, юмористического и сентиментально — лирического плана повествования в «Проселочных дорогах» свидетельствует об усвоении автором некоторых сторон творческой манеры Диккенса, романы которого. делались известными в России сразу после их появления в английской печати и пользовались огромной популярностью у передовой части русской читающей публики. С традициями другой, широко популярной в России 40–50–х годов романистки Ж. Санд соотносится линия романа, рисующая положение Лизаветы Семеновны и ее отношения с мужем. Правда, эта тема имеет в романе второстепенное значение и не получает затем развития в дальнейшем творчестве писателя. Но определяющей, главной традицией, на которую опирался Григорович в «Проселочных дорогах», безусловно остается традиция Гоголя, следование по стопам которого имело принципиальное значение в начале 50–х годов, когда, как уже отмечалось выше, ряд критиков выступил с отрицанием сатирических тенденций гоголевского направления, а в литературе чрезвычайно оживилась дворянская беллетристика, апологетически описывавшая жизнь дворянских салонов и усадеб (Евгения Тур, М. В. Авдеев и др.). Роман Григоровича разоблачал «сов», «коршунов» и «сорок», изображенных «голубками» в романах Евгении Тур и повестях М. Авдеева. [667]

4

«Проселочные дороги» были первым опытом Григоровича — романиста. Однако не этот, а следующий роман Григоровича «Рыбаки» (1853) принес ему как романисту ту прочную известность, которую как повествователь Григорович завоевал «Деревней» и «Антоном — Горемыкой».

В статье «О романе из народной жизни в России» (1857) А. И. Герцен оценил появление романа «Рыбаки» как «новую фазу народной поэзии», признак «больших перемен в направлении умов». «И весьма примечательно, — писал Герцен, касаясь вопроса о значении романа из народной жизни и «Рыбаков» как одного из первых удачных его образцов, — что этот роман — отнюдь не пастушеский или идиллический, а вполне реалистический, написанный в патриархальном духе и преисполненный симпатии к крестьянину, — следует непосредственно за романом иронии, отрицания, протеста, а быть может, и ненависти». [668]

Значение «Рыбаков» в истории русского романа Герцен усматривал в том, что «роман „Рыбаки“ подводит нас к началу неизбежной борьбы… между „крестьянским“ и „городским“ элементом, между крестьянином- хлебопашцем и крестьянином — фабричным рабочим». [669]И хотя в понимании этой новой для русской литературы темы не только Григорович, но и Герцен допускали серьезные ошибки, отдавая, в условиях крепостной России 50–х годов, патриархальному крестьянину предпочтение перед новым, еще плохо известным им «городским» элементом, всё же самая тема, поставленная Григоровичем, реалистический анализ в его романе широкого круга вопросов, связанных с процессами предреформенного развития русской деревни, имели огромное значение для настоящего и будущего русской литературы.

«Рыбаки» появились в разгар горячих споров между славянофильской, либеральной и демократической критикой по вопросу о русском национальном характере и о возможностях создания народного романа. Спор этот был вызван тем, что в конце 40–х — начале 50–х годов тема народа привлекала к себе все более пристальное внимание передовых русских писателей. Либерал П. В. Анненков в статье «По поводу романов и рассказов из простонародного быта» (1854) признавал, что от крестьянской повести 40–х годов ведет прямой путь к роману из народной жизни, но отрицал плодотворность этого пути. По мнению Анненкова, народная жизнь настолько однообразна, а душевный мир крестьянина столь прост, что не может дать достаточного материала для крупного произведения.

Григорович по — своему решает проблему «народного романа», создавая семейный роман из крестьянской жизни. Главной фигурой романа является рыбак Глеб Савинов, образ которого, будучи очерчен в полном соответствии с бытовым правдоподобием, носит эпический характер, представляет собою воплощение физической и духовной мощи народа.