История русского романа. Том 1

Пушкин определил и основную причину искажения истории французскими романтиками. Историческая истина приносилась ими в жертву политическим целям. Пушкин не раз указывал, что те или иные деятели исторического прошлого становились у романтиков рупором идей писателя.

В этих романах «государственные люди XVI столетия читают Times и Journal des débats» (П, XI, 92). Историческое прошлое «применялось» к политическим потребностям современности самым откровенным образом. Пушкин был глубоко уверен, что «французская» (т. е. романтическая) критика начнет искать и в его «Борисе Годунове» «политических применений» (П, XIV, 142).

Пушкин боролся с историческим субъективизмом как в его французской, так и в байронической форме. Еще в 1825 году поэт высмеивал Б. М. Федорова, который в своем романе «Князь Курбский» «байрони- чает, описывает самого себя» (П, XIII, 249). И французским романтикам, и Байрону Пушкин противопоставлял Шекспира и Вальтера Скотта.

Борьбу противоречивых тенденций Пушкин находил и в русском историческом романе. Со всей силой своей разительной насмешки он обрушился па реакционно — дидактическое направление в русском историческом романе. «Что может быть нравственнее сочинений г. Булгарина? — ядовито пишет Пушкин. — Из них мы ясно узнаем: сколь не похвально лгать, красть, предаваться пьянству, картежной игре и тому под. Г. Булгарин наказует лица разными затейливыми именами: убийца назван у него Ножевым, взяточник Взяткиным, дурак Глаздуриным, и проч. Историческая точность одна не дозволила ему назвать Бориса Годунова Хлопоухиным, Димитрия Самозванца Каторжниковым, а Марину Мнишек княжною Шлюхиной; зато и лица сии представлены несколько бледно» (П, XI, 207). Особенности содержания и стиля романов Булгарина раскрыты и осмеяны Пушкиным в его знаменитой пародии — плане романа «Настоящий Выжигин. Историко — нравственно — сатирический роман XJX века» (214–215).

Роман М. Н. Загоскина «Рославлев, или Русские в 1812 году» также вызвал недовольство Пушкина неверным изображением исторической обстановки 1812 года и попыткой бросить тень на передовую дворянскую интеллигенцию. В противовес роману Загоскина Пушкин в июле 1831 года начинает писать своего «Рославлева».

Замысел пушкинского романа был обусловлен общим глубоким интересом поэта к теме 1812 года. Этот интерес Пушкина к событиям Отечественной войны особенно обострился в 1831 году, когда французская печать в связи с польским восстанием 1831 года призывала к новой войне против России.

«Рославлев» является важным этапом в развитии пушкинского исторического романа. Это был второй после «Арапа Петра Великого» опыт Пушкина в жанре исторического романа, он предшествовал созданию «Капитанской дочки».

В журнальных статьях 1829–1831 годов при обсуждении романов Булгарина и Загоскина ставился вопрос о том, может ли народ быть героем исторического романа. В «Рославлеве» Загоскин показал народ, но только как пассивную силу, как послушную паству, ведомую своим пастырем — крепостническим дворянством во главе с самодержавием. Совершенно иной образ народа нарисовал в своем романе Пушкин. В мо — мент нашествия врага, в момент грозной опасности «народ ожесточился», отмечает Пушкин. В то время «светские балагуры присмирели; дамы вструхнули…, все закричали о Пожарском и Минине и стали проповедовать народную войну, собираясь на долгих отправиться в саратовские деревни» (П, VIIIi, 153). В противопоставлении патриотического ожесточения народа трусливому «саратовскому» патриотизму дворянства роль народа в событиях 1812 года ярко раскрыта Пушкиным. -

Выразителем патриотических чувств народных масс является в «Рославлеве» Полина. Ее образ вносит существенное дополнение в галерею образов русских женщин, созданных Пушкиным: его гений нарисовал не только милую и пленительную, но покорную своему жребию Татьяну, а также и образ мужественной и решительной патриотки, сумевшей понять и высоко оценить героический подвиг народа, борющегося за независимость Родины. Пафос жизни Полины — любовь к родине, которой она подчиняет и свои личные чувства. «Ты не знаешь? сказала мне Полина с видом вдохновенным. — Твой брат… он счастлив, он не в плену — радуйся: он убит за спасение России» (157–158). Полина готова отдать и свою жизнь за Родину.

Но Полине совершенно чужда враждебность к передовой западной культуре. Она ненавидит Наполеона как врага родины, но ей смешно французоедство, сменившее французоманию московского дворянского общества.

Весь психологический склад Полины — «необыкновенные качества души и мужественная возвышенность ума» (154), ее отношение к светской жизни, наконец, ее идеи, — всё это было свойственно той передовой дворянской молодежи, общественное пробуждение которой началось с 1812 года.