История русского романа. Том 2

В сюжетном отношении «Дневник Левицкого» вполне самостоятелен. Основу его составляет история становления личности совсем еще молодого героя, первые шаги его практической деятельности, первые столкновения с реальной жизнью: Левицкий только что окончил институт и должен определить свое место в жизни и круг занятий. Чернышевский ставит тему формирования характера передового человека в «Прологе» иначе, чем в романе «Что делать?». Он не излагает биографии своего героя, не показывает, как он пришел к передовым идеям, какие обстоятельства привели его на позиции революционного демократизма. В этом отношении Левицкий вступает в роман человеком уже вполне сложившимся. Недаром Волгин видит в нем своего единственного настоящего единомышленника. В «Дневнике Левицкого» Чернышевский решает другую задачу: ему важно проследить, как человек этого склада выдерживает столкновения с жизнью, как он развивается и обогащается в этих столкновениях. Этот процесс внутренней интеллектуальной и душевной работы и составляет сюжетное содержание второй части «Пролога».

Форма интимного дневника, непосредственно отражающего процессы внутренней жизни героя, наиболее соответствует такой постановке задачи. Сюжетное действие в этой части романа движет противоречие между высокими стремлениями и принципами Левицкого и теми людьми и обстоятельствами, к которым он пытается прилагать эти принципы и стремления. Уже в первом эпизоде «Дневника», в столкновении Левицкого с товарищами по институту, которых он считал своими друзьями и едномышленннками и которые, за одним лишь исключением (Лиаконский), поверили первой же нелепой клевете, распущенной институтским начальством против слишком беспокойного выпускника, раскрывается основная глубоко драматическая коллизия, перед которой жизнь ставит человека передовых убеждений. Это та же коллизия, которая была уже намечена в образе Волгина; здесь она раскрывается изнутри, со стороны ее психологической сложности и драматизма.

Левицкий очень тяжело, испытывая глубокое душевное потрясение, переживает первое разочарование в друзьях, потому что за частным, лично пережитым фактом он обнаруживает общую закономерность: неразвитость, незрелость сознания массы хороших людей, угнетенных несправедливым, реакционным общественным порядком. История с однокурсниками ставит основную проблему «Дневника Левицкого»: как на практике следует разрешать противоречие между правильной, но отвлеченной теорией и повседневной жизнью, основанной на уродливых обстоятельствах, враждебных интересам человеческой личности и народа.

Почти одновременно то же противоречие проявляется и в истории любовных отношений Левицкого с Анютой.

Основной сюжетный конфликт, раскрытый в дружеских и любовных отношениях, вслед за тем обнаруживается и в области общественных связей. Третий момент в развитии сюжета составляет знакомство и сближение Левицкого с Волгиным. В разговорах с Левицким Волгин откровенен до конца, так как в нем видит «единственного человека, который правильно судит о положении нашего общества» (240).

Левицкий рвется к революционному действию, к активному участию в борьбе за благо народа и хочет, пока нет других возможностей, стать, подобно Волгину, журналистом. Но пропаганда революционно — демократических идей, по мнению Волгина, не может иметь решающего значения: ведь журнальная пропаганда обращена к «образованным классам», а не к массам трудящихся, обреченных крепостничеством на темноту и безграмотность. К тому же азиатская цензура и неразвитость читающего общества ограничивают возможности этой пропаганды кругом вопросов, по существу второстепенных, исключают прямую постановку коренного вопроса — вопроса о помещичьем землевладении, о революционной ликвидации класса помещиков. Поэтому Волгин считает более целесообразным сберечь Левицкого от преследования царской охранки, пока «придет серьезное время». Он не берется предсказывать точные сроки, но твердо убежден в неизбежности революционной бури, в том, что она неотвратимо придет: «Как придет? — Как пришла маленькая передряга Крымской войны… так или иначе, придет серьезное время» (243–244).

Левицкий тоже исходит из мысли о долге перед родиной, из революционной целесообразности. Он считает, что в любой обстановке целесообразно действовать, а не сидеть сложа руки, выжидая благоприятной ситуации. Если пока нельзя поднять массы на практическую борьбу, надо активно вести борьбу идеологическую, как это делает сам Волгин. Если ее нельзя вести активно и прямо, надо прибегать к эзоповским формам пропаганды. Так раскрывается главное внутреннее содержание сюжетного конфликта: нельзя действовать и идти на риск, пока массы не готовы к революционному выступлению, иначе движение будет обезглавлено, и это приведет к поражению; но нельзя и не действовать, нельзя пассивно выжидать стихийного развития событий, потому что теория без дела мертва, потому что только в деле проверяются верность и прочность убеждений, выковываются силы для борьбы.