История Русской армии. Часть 3. 1881–1915 гг.

Гарнизон, не знавший крепости, которую ему вдруг пришлось защищать, оказывал вялое сопротивление, ополченцы не выказали никакой стойкости. Все же захват немцами нескольких укреплений не мог оказать особенного влияния на оборону всей крепости: она была построена по системе групп фортов, и каждая группа в оборонительном отношении представляла самостоятельное целое, как бы крепость в крепости. Однако на войне все дело решает дух, а его-то в Новогеоргиевске как раз и не было.

6 августа потерявший голову комендант крепости – презренный генерал Бобырь – перебежал к неприятелю и, уже сидя в германском плену, приказал сдаться державшейся еще крепости. В огромном гарнизоне не нашлось ни генерала Кондратенки, ни майора Штоквича, ни капитана Лико… И утром 7 августа прусский ландвер погнал человеческое стадо в бесславный плен. Численность гарнизона Новогеоргиевска равнялась 86000 человек. Около 3000 было убито, а 83000 (из них 7000 раненых) сдалось, в том числе 23 генерала и 2100 офицеров. Знамена гарнизона благополучно доставлены в Действующую армию летчиками. В крепости потеряно 1096 крепостных и 108 полевых орудий, всего 1204. Торопясь капитулировать, забыли привести в негодность большую часть орудий. Германцы экипировали этими пушками свой Эльзасско-Лотарингский фронт, а французы, выиграв войну, выставили эти русские орудия в Париже, на Эспланаде инвалидов, на поругание своих бывших братьев по оружию.

Огромная крепость держалась только 10 дней и не принесла пользы нашим армиям. История отнесется с презрением к ее коменданту и всем начальствовавшим лицам и строго осудит главного виновника этой позорной страницы нашей истории – главнокомандовавшего Северо-Западным фронтом. Трудно сказать, чем руководствовался генерал Алексеев, предпринимая эту бессмысленную операцию. Вероятнее всего, он желал отвлечь под крепость возможно большее количество неприятельских войск. В таком случае, он плохо знал врага.

Если штаб нашего Юго-Западного фронта (Иванов и Алексеев) предпочел в сентябре 1914 года отказаться от победы над Австро-Венгрией ради обложения географического объекта – Перемышля, то германская военная доктрина от подобного рода жалких предрассудков была свободна. Защита Новогеоргиевска по малой стойкости войск гарнизона напоминает оборону Мобежа, с той только разницей, что поведение коменданта генерала Фурнье – плохого тактика, но честного офицера – было куда более достойным, а крепость своей кратковременной защитой отвлекла на себя целый германский корпус в критические дни на Марне.

* * *

24 июля, на другой день по оставлении Варшавы, в Ровно происходило совещание главнокомандующих. Ставка была чрезвычайно подавлена и расстроена. Деморализован был и генерал Иванов, фронту которого между тем серьезной опасности не угрожало. Было решено начать укрепление линии Днепра. Генерал Алексеев рассчитывал, как мы видели, собрать в ковенском направлении маневренный кулак, но плану этому не суждено было осуществиться. 26 июля перешла в наступление Х германская армия генерала Эйхгорна, нанеся удар 40-м резервным и 21-м армейским корпусами по XXXIV армейскому корпусу нашей 10-й армии, прикрывавшему Ковно.

Эйхгорн штурмовал 28-го Ковенские позиции, но был отбит. 1 августа он повторил атаку и 3-го прорвал линию фортов. Позорное поведение коменданта, генерала Григорьева, бросившего вверенную ему крепость на произвол судьбы, привело к безначалию и разрозненности контратак, без труда отраженных немцами. 5 августа – одновременно с падением Новогеоргиевска – было оставлено Ковно. Линия Нижнего Немана пала – и задуманный генералом Алексеевым маневр был сорван.

Атакой Ковно руководил герой Брезин генерал фон Лицманн, командир 40-го резервного корпуса. Она напоминает атаку Льежа – прорыв линии фортов и захват города и цитадели в тылу. Ковно защищали Пограничная пехотная и 124-я пехотная дивизии и 102-я ополченская бригада. Гарнизон этот был лишь отчасти поддержан XXXIV армейским корпусом генерала Вебеля (бригада 104-й пехотной дивизии). Мы потеряли 20000 пленными и 450 орудий на верках крепости. Генерал Григорьев бежал (как он сам пытался оправдаться, за подкреплениями). Он был судим и по преступному мягкосердечию суда приговорен только к 15 годам крепости.

Одновременно с фланговым ударом Х германской армии на Ковно IX армия и группа Войерша нажали с фронта. 8 августа Гренадерский и XVI корпуса были сбиты, и 4-я армия отошла от Седлеца на Грабовец. В то же время был потеснен и наш XXI армейский корпус 1-й армии. 9 августа была оставлена линия реки Бобра и покинут Осовец, о стойкость коего трижды разбивались германские армии. В этот день русские армии благополучно вышли из польского мешка. Угроза с Нарева исчезла, фронтальный же удар армий Шольца и Галльвица не представлял большой опасности.