История русской армии. Славные военные традиции российских и советских полководцев

На встрече союзников, состоявшейся в феврале 1917 г. в Петрограде, на весну было намечено наступление русских войск. Но уже 25 марта Алексеев обратился к правительству: «Мы приняли на себя определенные обязательства. Сегодня речь идет о том, чтобы, не теряя лица, отложить их исполнение или окончательно от них отказаться». Но Керенский хотел бы скрыть слабость русских войск. Он умеет воодушевить своим красноречием солдатские массы. Их нужно убедить в необходимости перейти в наступление для защиты революции, которой угрожает Вильгельм II. Для достижения желаемого результата он разворачивает бурную деятельность. Определенную часть электората ему удается убедить. В то же время командование, смотрящее на многие вещи более реалистично, формирует ударные части из добровольцев. Принятая мера привела к тому, что армия недосчиталась лучших воинов, но она позволила незамедлительно реагировать на случаи разбоя и неповиновения. Это, в конечном счете, позволило предпринять наступление. К сожалению, эти лучшие части будут уничтожены неприятелем. В своей массе солдат больше не желает слушать об активных действиях, в частях из рук в руки передаются тысячи листовок[202]. Операция превосходно подготовлена командованием, войска обеспечены всем необходимым снаряжением и боеприпасами[203]. Основная задача лежит на Юго-Западном фронте, войска которого должны вести наступление на Львов. Остальные должны поддерживать его отвлекающими ударами.

1 июля после интенсивной артиллерийской подготовки 7-я и 9-я армии переходят в наступление. Прорыв обеспечили ударные части, но пехота следует за ними неохотно. Очень скоро, несмотря на усилия офицеров, она поворачивает назад. Некоторые полки возвращаются на исходные позиции под предлогом, что «артиллерия слишком сильно разрушила немецкие траншеи и в них невозможно закрепиться». 6 июля наступает черед идти в бой 8-й армии. И здесь ударные части прорывают германский фронт, поддерживаемые пехотой. Калиш взят, войска доходят до Галича, захвачены 36 тыс. пленных и более 100 орудий. Это крупный успех. Но германские резервы контратакуют. Численность ударных частей катастрофически тает в боях, а пехота обращается в бегство. «Русские уже не те», — отмечает Людендорф. И пораженная Россия читает в газетах: «На всей протяженности Юго-Западного фронта наши войска, забыв свой долг, бегут». 19 июля германцы начинают контратаку на всем протяжении фронта. Она сопровождается массовым бегством с поля боя русской пехоты. Ни мольбы офицеров, ни вмешательство кавалерии, ни артиллерийская поддержка не могут исправить ситуацию. Там и тут происходят трагические случаи. Так, 300 офицеров 126-го пехотного полка и 2-й Финляндской стрелковой дивизии, подчиненные которых отказались сражаться, объединяются и бросаются в штыковую атаку на врага. Они ищут смерти и находят ее.

Толпа солдат, потерявших человеческий вид, совершает бесчисленные зверства: истребляет офицеров, грабит деревни и города, насилует женщин и детей. Центральный комитет 9-й армии телеграфирует в Петроград: «Наступление превращается в беспрецедентную катастрофу, угрожающую гибелью революционной России». «На полях, которые уже нельзя назвать полями сражений, — пишет генерал Корнилов, — царят ужас, позор и бесчестье, каких русская армия не знала с момента своего создания».

На других фронтах обстановка не лучше. 21–23 июля Северный фронт предпринял отвлекающую атаку. Из шести дивизий, выделенных для ее проведения, соглашаются идти в бой только две. «36-я пехотная дивизия легко захватывает первые две линии окопов, но под враждебными криками наблюдателей, которые к тому же лишают ее полевых кухонь, поворачивает назад; что же касается 182-й пехотной дивизии, она внезапно переменяет решение, и приходится открыть заградительный огонь за ее траншеями, чтобы помешать ей их покинуть. В 120-й пехотной дивизии только один батальон соглашается выйти из траншей, а 87-й пехотный полк с оружием препятствует атаке соседних частей»[204].