История Русской армии. Том 1. От Северной войны со Швецией до Туркестанских походов, 1700–1881

План кампании состоял в движении главными силами из Польши, через Галицию и Карпаты, в Венгрию — на Будапешт. Русская армия выходила, таким образом, в тыл главным силам восставших мадьяр, действовавших против австрийцев в Западной Венгрии (в венском направлении — у Рааба и Коморна). Одновременно с этим наступлением главных сил из Польши и Галиции генерал Лидерс с V корпусом (2,5 пехотных, 1 кавалерийская дивизии — 35 000 человек, 80 орудий) должен был очистить Трансильванию от армии Бема, воспрепятствовав ее переброске в главном операционном направлении.

К моменту русской интервенции положение дел на театре войны представлялось следующим образом. В Западной Венгрии — на верхнем Дунае — 70-тысячная австрийская армия барона Гайнау была бессильна что-либо предпринять против главной венгерской армии (58 000) энергичного и талантливого Гергея. В Южной Венгрии — в Банате и Воеводине — 40 000 бана Елачича (главным образом югославян) вели бои с 30-тысячной армией уже известного нам по Польской кампании Дембиньского. В Трансильвании Бем со своим ополчением (32 000) являлся полным хозяином края — о каком-либо противодействии ему со стороны слабого австрийского корпуса графа Клам-Галасса (всего 12 000) не могло быть и речи. Наконец, в Северной Венгрии, в пределах Словакии и Карпатской Руси, находилось до 17 000 повстанцев, в большинстве партизан, невысокой боеспособности, разбросанных на громадном фронте и, конечно, не бывших в состоянии воспротивиться продвижению русской армии, которое совершалось, таким образом, безо всякой помехи.

3 июня авангард — III корпус генерала Ридигера — перешел через перевал Дуклу, и 5-го числа главные силы спустились на Венгерскую равнину. 11-го числа вся армия сосредоточилась у Эпериаша — в ней считалось 100 000 бойцов, а 14 000 барона Остен-Сакена были оставлены в Галиции (наш всегдашний обычай всюду ставить «заслоны», вопреки Суворову, требовавшему «снимать коммуникацию»). 12 июня был занят Кошице — и в этот день в армии объявилась нежеланная спутница — холера. За две с половиной недели (вторую половину июня) она вырвала из строя армии 14 500 человек — седьмую часть.

Паскевич предписал главным своим силам — II и III корпусам — идти на Будапешт, а IV корпусу генерала Чеодаева (левофланговый отряд) двинуться в долину Тиссы на Дебречин, где полагали главный очаг всей «крамолы». 18 июня главные силы заняли Мишкольц; холера, а также обнаружившийся недостаток продовольствия в этой скудной местности побудили Паскевича остаться здесь до прибытия сильно запоздавших транспортов. Фельдмаршал решил выступить не иначе как с запасом провианта на 25 дней.

Тем временем IV корпус выполнил предписание, форсировав под огнем Тиссу у Токая 16 июня и заняв Дебречин. 27 июня главные силы — II и III корпуса — тронулись от Мишкольца на Будапешт. В это же время главная венгерская армия, до тех пор действовавшая против австрийцев, двинулась от Коморна вниз по Дунаю — в пештском направлении. Гергей сознавал всю опасность выдвижения русских себе в тыл и спешил прикрыть столицу.

Узнав об этом движении армии Гергея, Паскевич предписал IV корпусу идти от Дебречина к Мишкольцу — в арьергард и прикрытие главных сил с севера на случай, если Гергей, двинувшись в северном направлении, станет угрожать сообщениям армии. Русский главнокомандующий решил атаковать неприятеля своими главными силами, полагая, что австрийцы со своей стороны его преследуют. Расчет этот, логически правильный, на самом деле не оправдался — австрийская армия Гайнау не двинулась с места ни на шаг. Австрийцы поспешили все ведение войны взвалить на «русских наемников», как про себя они называли своих столь бескорыстных спасителей. Традиции Дауна не были забыты.

Венгерская армия сосредоточилась у Вайцена в сильно холмистой и лесистой местности. Паскевич решил выманить ее на равнину и здесь разбить, пользуясь своим качественным и количественным превосходством. С этой целью в виде приманки он выдвинул отряд генерала Засса (12 000), который 3 июля и атаковал венгерскую армию под Вайценом. Бой разыгрался вничью, но в конце концов русские вынуждены были отступить ввиду слишком большого неравенства сил. Наш урон при Вайцене составил 30 офицеров, 369 нижних чинов, у венгров примерно столько же. Упорство, с которым вел бой русский отряд, что в данном случае следует поставить в упрек Зассу, не понявшему своей задачи, сразу разъяснило обстановку талантливому Гергею. Он понял, что русская армия совсем близко и что ему угрожает генеральное сражение при самых невыгодных для него условиях (с юга отступление венграм отрезывалось Дунаем, через который от Коморна до самого Будапешта не было мостовых переправ; с востока и северо-востока грозили русские; на западе были австрийцы).