История Русской армии. Том 1. От Северной войны со Швецией до Туркестанских походов, 1700–1881

Свои теории фельдцейхмейстер стал проводить в жизнь в середине 50-х годов — перед самым началом Семилетней войны. Он сформировал особый «Обсервационный корпус» из 11 000 человек, составивших 5 «мушкетерских» (номерных) полков особого устройства. Полки эти должны были являть сочетание пехоты с артиллерией, и на вооружении их состояло 36 единорогов особенной «шуваловской» конструкции — так называемых «секретных» (орудия эти окружены были большой таинственностью, их возили всегда закрытыми, прислуга особою присягою обязывалась никому не сообщать их устройства, хотя, по правде, эти единороги ничего особенного собой не представляли). Единорог — геральдический зверь герба Шуваловых. В честь него в русской армии всю вторую половину XVIII и начало XIX века гаубицы звались единорогами. «Секретные» гаубицы отличались тем, что в одном теле было высверлено два канала — для стрельбы ядром (3-фунтового калибра) и специально для стрельбы картечью (в форме эллипса для лучшего рассеяния). По общему отзыву эти универсальные орудия стреляли одинаково плохо как ядрами, так и картечью. По уходе Шувалова (1762) единороги его в армии не удержались. Их пробовали продать французам, но те забраковали их по причине чрезмерного отката при выстреле. На составление «Обсервационного корпуса» из полков отбирали лучших людей, что влекло за собой всеобщее неудовольствие. Корпус этот сборного состава, громоздкий и тяжеловесный на походе, неповоротливый в бою (несмотря на то, что число орудий в полках было убавлено наполовину — с 36 на 18), не имевший ни сколько-нибудь продуманной организации, ни полковых традиций — не выдержал боевого испытания: он был наголову разгромлен под Цорндорфом, остатки его расформированы, а «секретные» единороги Шувалова, попав в руки пруссаков, перестали быть секретными… «Обсервационным» корпус этот был назван в смысле «опытнаго» («обсервации» подвергались здесь знаменитые единороги).

Артиллерия была в общем значительно усилена. Полковая была еще в 1745 году усилена (4 пушки на пехотный полк), а с переходом пехотных полков на 3-батальонное положение даже удвоена против прежней нормы (6 3-фунтовых пушек на полк, по 2 на батальон). Полевая артиллерия была сведена в 2 полка, общей численностью 140 орудий в строю и 92 в резерве при фурштадских (обозных) ротах. Сверх того имелось 73 осадных орудия и 105 «секретных» гаубиц «Обсервационнаго корпуса». Число орудий действующей армии было доведено в общем до 800. Для подготовки офицеров артиллерии был в 1758 году основан Артиллерийский и Инженерный кадетский корпус (ныне 2-й Кадетский).

Идеи Шувалова в сильной степени отразились на составлении Устава 1755 года, заменившего старый петровский Устав 1716 года, во всем касавшемся обучения и тактики войск. Придерживаясь оборонительных начал и строго огневой тактики, устав этот особенно важное значение отводил артиллерии. От пехоты требовалось главным образом — и в первую очередь — производство огня.

Пехота строилась в четыре шеренги, первые две стреляли с колена. Для стрельбы батальон (гренадеры и фузилеры вместе) рассчитывался на 4 плутонга, так что стрелковые подразделения не совпадали с административными. В развернутом строю гренадерские роты шли полуротно на обоих флангах батальона.

Наиболее употребительные «карей» были: полковой, употреблявшийся при неподвижной обороне, преимущественно отражении конницы: три первые фузилерные роты образовывали передний фас, три последние — задний; из оставшихся средних — три четные (4-я, 6-я, 8-я) образовывали правый, три нечетные — левый фасы. Гренадеры распределялись по фузилерным ротам и все вместе рассчитывались на плутонги, по 3 плутонга на фас. Полковая артиллерия становилась на углах, обычно по две пушки на передних, по одной на задних. При наступлении «сочинялся карей» иного рода — длинный, или «долгий» — о трех сторонах: 8 рот в переднем фасе, по 2 в каждом из боковых, заднего фаса нет. Этот трехсторонний «карей» был излюбленным построением нашей армии в блестящий период второй половины XVIII века.

Строевая часть усложнялась до чрезвычайности введением в каждодневный обиход громадного количества ненужных команд, приемов и построений, рабского копирования пруссачины. Петр Великий учил войска лишь тому, что им сможет пригодиться на войне. В середине XVIII века (в эпоху Шувалова и Чернышева) плац-парадные требования начинают заслонять собственно боевые. Команды были лихие «с замиранием сердца», но многословные и часто походили на монологи. Для заряжания, приклада и выстрела требовалось, например, по разделениям подача тридцати особых команд — «темпов» («пли!» лишь на двадцать восьмом темпе, а на тридцатом ружье бралось «на погребение»). Введен был прусский журавлиный шаг и прусское наказание — палки — за плохой строй. Особенное внимание обращалось на быстроту заряжания и отчетливость приемов при этом. Если солдат ронял патрон, то тут же перед фронтом его нещадно били палками либо фухтелем.