История Русской армии. Том 2. От реформ Александра III до Первой мировой войны, 1881–1917

Петроградские рабочие-красногвардейцы не родились большевиками, но ими сделались. Они искали социальной справедливости, которой не находили. «Классовое самосознание» выковывалось долгими десятилетиями и в обстановке, как нельзя более благоприятствовавшей обострению социальной розни. И все-таки значительная, подавляющая численно, часть русского рабочего класса не приняла марксистского интернационала. Вспомним только ижевцев, вписавших в историю нашей гражданской войны самую удивительную главу.

Война, как мы видели, сильно развратила русскую деревню. Более чем стомиллионная масса русского крестьянства переживала тот же период оскудения духа, как и остальные слои русского народа…

Со всем этим и солдат, и рабочий, и крестьянин виновны перед своей родиной — Россией. За эту вину они справедливо заплатили раскулачиванием, коллективизацией, пятилетками, стахановщиной и ссылками целых губерний в концлагеря. Этого не могли предвидеть своим темным умом голосовавшие за «список номер пятый» дезертиры, красногвардейцы и погромщики «великой и бескровной».

Но кроме виновников русская революция знала еще и героев. В Содоме не нашлось и трех праведников. В России семнадцатого года их были тысячи.

Этими праведниками всероссийского Содома были офицеры русской армии и увлеченная ими русская учащаяся молодежь. Только они вышли из огневого испытания не истлевшими, прошли через кровь незапятнанными и через грязь незамаранными.

Петровская армия отошла в вечность. И с последним ее дыханием забилось сердце Добровольческой армии. Русская армия продолжала жить.

Заключение

История русской армии — это история жизни русского государства, история дел русского народа, великих в счастье и в несчастье, история великой армии великой страны.

Лавров и терниев за эти два с половиной столетия хватило бы на все остальные армии мира, вместе взятые, и еще осталось бы на славнейшую из них. Нет истории более поучительной, и нет дел более великих. Наследники русской славы, мы их продолжим на будущие времена и впишем мечом и гнусной кровью бесчисленных врагов матери-России новые и новые подвиги в ее скрижали.

Мы должны все время помнить, что мы окружены врагами и завистниками, что друзей у нас, русских, нет. Да нам их и не надо при условии стоять друг за друга. Не надо и союзников: лучшие из них предадут нас. «У России только два союзника: ее армия и флот», — сказал царь-Миротворец.

Мы располагаем бесчисленными духовными сокровищами. Они лежат еще втуне, но дадут, при умении взяться за дело, небывалые плоды как в мирном строительстве, так и на полях сражений.

Побольше веры в гений нашей Родины, надежды на свои силы, любви к своим русским. Мы достаточно дорого заплатили за то, чтобы на вечные времена исцелиться от какого бы то ни было «фильства» и знать одно русофильство.

Довольно с нас «мировых проблем» и дорого стоящего мессианства! Не будем мечтать о счастье человечества — устроим лучше счастье нашей собственной страны. Довольно и «священных союзов» на русской крови, и «мировых революций» на русские деньги и русские страдания. Научимся смотреть на вещи ясно и просто, раз навсегда отрешившись от мистики, засоряющей и затуманивающей государственное сознание.

Русский народ — отнюдь не богоносец, как то думали люди, великие сердцем, но не умевшие мыслить государственно. Он также не преступник, как полагают люди недалекие и озлобленные. Богоносцами могут быть не народы, а только отдельные люди, причисляемые за это к лику святых. У нас богоносцев больше, чем где-либо. Народ — это не только сто миллионов людей, живущих в данное время. Это также миллиард их праотцев, оставивших наследием великую страну. И это также миллиард их потомков, что еще не родились, но приумножат это наследие в грядущие века. Народ, как и часть народа — армия, как и часть армии — полк, это не только те, кто есть, но и те, кто были, и те, кто будут. Поколению, духовно нестойкому, наследуют поколения более сильные. В 1612 году добрые люди взяли верх над ворами, в 1917 году воры одолели добрых людей — одолели в силу известных причин и обстоятельств, которые можно было бы изменить людям, духовно более сильным.

Наш народ — землепашец, в то же время и народ-воин. Никакой иной народ так не сумел соединить плуг с мечом, труд землепашца с обязательным для всех воинским долгом. В какой стране и в какую эпоху мы найдем явление, подобное казачеству?

Военный гений русского народа велик и могуч — тому свидетели все покоренные столицы Европы и те шедшие на Русь завоеватели, что стали затем верноподданными Белого царя.