История русской армии. Том первый

С военной точки зрения весь поход Суворова, закончившийся молниеносным ударом под Прагой, является необычайно высоким образцом. Еще из Немирова Суворов писал, что для окончания войны ему нужно 40 дней. Если вычесть 29 дней вынужденного «Брестского сидения», то окажется 42 дня. Вот какова точность расчетов Суворова!

Решив взять Прагу, Суворов замечательно смело и осмотрительно идет к цели. Дабы присовокупить к своему 8-тысячному войску дополнительную силу, он приказывает Ферзену и Дерфельдену присоединиться к нему, хотя последний и не был ему подчинен; по собственному почину сносится с австрийскими и прусскими войсками, прося их о содействии. Словом, стремится использовать все наличные силы, а когда они достаточны, наносит быстрый и громоподобный удар. Только величайшие полководцы мира давали образцы подобных же действий.

Австрийский император и король прусский прислали Суворову ценные награды. Екатерина была в восторге. «Взятием Варшавы вы сами себя сделали фельдмаршалом», — писала она. Сверх сего, она подарила полководцу имение польского короля «Кобринский ключ» с 7 тысячами крестьян.

Увольнение Суворова со службы

Главный виновник третьего раздела Польши, Суворов стал, естественно, центром особого внимания и пользовался уважением не только в России, но и за границей.

4 января 1796 г. Суворов прибыл в Петербург. При торжественной встрече, несмотря на 20-градусный мороз, 66-летний Суворов ехал в карете в мундире и без шляпы, держа пожалованную Екатериной шубу на коленях. Заботы о нем государыни и всего общества приняли характер баловства. Однако Суворов с радостью принял предложение осмотреть пограничные укрепления Финляндии, которые им были сооружены в 1791–1792 гг., но закончены другими.

По возвращении Суворов получил самую большую из трех существовавших тогда армий в Ярославской, Пермской, Екатеринославской, Харьковской губерниях и Таврической области, всего 19 пехотных и 13 кавалерийских полков, Черноморский гренадерский корпус, три егерских корпуса, 147 осадных орудий, 48 понтонов, три полка чугуевских казаков и Екатеринославское пешее и конное войско.

В марте 1796 г. Суворов прибыл в Тульчин. Прежде всего он озаботился состоянием здоровья войск. Ежегодная убыль в связи со смертью достигала в некоторых частях 25 %. Суворов добился того, что к августу этот показатель достиг соотношения 1: 792, т. е. снизился до 0, 012 %.

С обычной увлеченностью приступил он к обучению войск. Казалось, разразись война, Суворов явится во главе своей, суворовской силы, — и Екатерина уже готова была помочь Европе в борьбе с Францией, планируя откомандировать за границу именно Суворова. Но 6 ноября 1796 г. императрица скончалась, и на престол вступил Павел I. Желая избежать войны, он отменил распоряжение об отправке наших войск и вместо того приступил к нововведениям в армии.

Здесь столкнулись два взгляда, и «екатерининские орлы», в полном расцвете самодеятельности, как морозом, были прибиты «Гатчиной», с ее муштрой и недоверием.

Суворов не мог сочувствовать такому повороту дела, и это стало причиной его падения. За предлогами дело не стало. И после резкого рескрипта в высочайшем приказе от 15 января 1797 г. Суворову был объявлен выговор.

Суворов подал прошение об увольнении в годичный отпуск, ссылаясь на «многие раны и увечья». Ему было отказано. Тогда 3 февраля он подал прошение об отставке. 14 февраля последовал жесткий ответ: «Государь император, получив донесение вашего сиятельства от 3 февраля, соизволил указать доставить к сведению вашему, что желание ваше предупреждено было и что вы отставлены еще 6-го числа сего месяца».

И вот Суворов на 67-м году жизни был «отставлен от службы» даже без мундира. Он поехал в свое Кобринское имение, надеясь в тиши кончить свои дни. Но ночью 22 апреля его спешно отвезли в глухое имение Кончанское (Боровичский уезд Новгородской губернии). Здесь Суворова водворили в маленький дом, в котором можно было жить лишь летом, а на зиму полководец перебирался в крестьянскую избу. Кроме того, особый чиновник (Николаев) следил за каждым его шагом, и вообще Суворова содержали, как важного государственного преступника.

Несправедливые казенные взыскания, поборы жены и грабежи в Кобринском имении грозили великому полководцу разорением.

14 февраля 1798 г. к нему прибыл племянник, Андрей Горчаков, флигель-адъютант, с повелением немедленно явиться в Петербург. Суворов долго не соглашался, но Горчаков уговорил своего дядю. Павел I встретил Суворова радушно и беседовал с ним около часа наедине. Потом оба пошли на парад. Государь думал ученьем произвести приятное впечатление. Между тем Суворов вел себя непозволительно и, не дождавшись конца учения, уехал домой.

Через две недели фельдмаршал попросил у государя разрешения вернуться в Кончанское, на что Павел согласился.