История русской армии. Том первый

Между тем французы приостановились. Жубер с Моро и Сен-Сиром взошли на высоты у Нови. С крутых предгорий Апеннин они увидели равнину, заполненную союзными войсками. Жубер впал в уныние. Он не верил в падение Мантуи и в сосредоточение войск Суворова, но теперь прямо перед ним, в двух с половиной верстах, у Поцоло-Формигаро, стояли 9500 солдат Багратиона и Милорадовича, в шести верстах, у Ривальты — 15-тысячное войско Меласа и Дерфельдена, на р. Обре — 27 тысяч человек под командованием Края и Бельгарда, а сзади, у Тортоны, — еще 13,5 тысячи (Розенберг и Алькаини). Самого Суворова легко узнали по его странной одежде: он ехал верхом в белье. Жубер был в смущении. Идти вперед безрассудно, отступать — стыдно. Он собрал военный совет. Почти все настаивали на отступлении к Генуе; Жубер не согласился. Целый день прошел в спорах; только ночью совет был распущен.

Жубер обещал скоро прислать приказ об отступлении, но утро 4 августа застало еще французов у Нови. Высоты, где расположились французы, — последние отроги Апеннин между долинами рек Скривии и Обры. Возвышенная, сильно пересеченная местность, виноградники и город Нови с высокой каменной стеной и садами давали все выгоды упорной обороне. Однако пути для отступления были неудобными: в тылу горы перерезаны речками и глубокими оврагами, хороших дорог только две: на Гави и (за западным крылом) на Пастурану.

Убедясь 3 августа, что французы не выходят на равнину, Суворов решил сам 4 августа бить их в горах. Краю (27 тысяч) указано идти с запада, отбросив французов к р. Скривии и отрезая остальные войска от Гави, Багратиону и Милорадовичу (9500 человек) взять Нови. Дерфельден и Мелас оставлены у Ривальты до особого приказа, но Меласу указано: добивать французов, отрезанных движением Края.

Сражение у Нови мало изучено и односторонне освещено. Между тем это высокий образец военного искусства и больше, чем Аустерлица, прообраз новейших боев чуть не на 100 лет вперед.

Суворов стоял уступами с запада, имея 65-тысячное войско на протяжении одного перехода (20 верст) по фронту и в глубину. Наиболее опасно было для него движение французов на Тортону. Знать наверняка, стоя внизу, то, что делается наверху, на высоте 700 футов — очевидно, нельзя.

^{Нови. 4 августа 1799 г. У Жубера — 35 тысяч, у Суворова — более 51 тысячи}

Между тем Серавале уже был занят, с запада производились какие-то передвижения к востоку, т. е. на Тортону. Ясно, что Суворову надо было не пустить противника сюда: ударить на него, приковать его с запада. Раз он на восток не пойдет, следовало, так сказать, забить его в кряж горы, т. е. взять Нови. Когда же взятием Нови и успехами с запада враг окончательно был бы сжат — выход остальных сил в тыл привел бы к полному уничтожению неприятеля. Каждый уступ имел при этом свое, определенное назначение и полную свободу действий. Глубина же последовательно вводимых уступов обеспечивала способность маневрирования на поле сражения и вступление, в общей маневренной связи, в бой прямо с похода.

Еще до рассвета Край (Суворов, пуская его в направлении ложного удара, писал: «Совершенно полагаюсь на моего друга-героя.») повел удар, но, несмотря на смерть в пять часов ночи Жубера, еще к восьми утра успеха не достиг. Край несколько раз просил Багратиона начать выступление, но тот не трогался с места, ссылаясь на неполучение приказаний. Около девяти часов утра Суворов приказал Багратиону брать Нови, Милорадовичу поддерживать его, Краю возобновить удар на западное крыло неприятеля[51].

Нови был занят тремя батальонами Гардана, а к западу от города стояла еще полубригада; в качестве поддержки выступали четыре батальона и шесть эскадронов.

Блестящими действиями — заставляя нас разбиваться о Нови, а затем делая вылазки — Гардан сдерживал Багратиона. Одно время грозила даже громадная опасность от вышедшего ему в бок Ватреня. Суворов ввел тогда третий уступ Дерфельдена. Но полного успеха все еще не было. Край вновь был потеснен с высот.

К часу дня оба противника, после 9-часового боя, были совершенно изнурены и нуждались в отдыхе. Затишье это, однако, было перед грозой, и от зоркого взгляда Суворова не ускользнуло, что победа уже у него в руках.

Он убедился, что у Нови находятся все силы французов, что теперь уже нечего опасаться за Тортону, и приказал Меласу обрушиться на восточное крыло неприятеля, а Розенбергу прибыть к Ривальте, т. е. вводился четвертый уступ, а пятый подводился к полю сражения. Но Мелас еще до приказания вслед за Дерфельденом направился вперед по обоим берегам Скривии. Это усердие Меласа объяснялось, однако, его коварными замыслами: он спешил продемонстрировать, как его тактика способствует развитию успеха, на что имел тайное указание гофкригсрата.