История русской армии. Том третий

К сожалению, князь свое «счастье» перенес и на командуемую им армию, которая понесла не столь много лишений от тяготы похода и боевых трудов, сколько от суеты излишних передвижений, тревог и ошибок, исходивших от главной квартиры.

Сказочная оборона Севастополя перестанет быть легендарной, если принять во внимание, кто стоял во главе защитников города и славного Черноморского флота, над которым столько в свое время потрудился адмирал Михаил Петрович Лазарев, воспитавший и подготовивший России целую массу лиц, способных с достоинством продолжать его работу и с пользой служить родному делу. Среди них особую славу заслужили адмиралы Нахимов и Корнилов.

Павел Степанович Нахимов 19-летним мичманом поступил на фрегат «Крейсер», отправлявшийся под командой Лазарева к кругосветное плавание. Эта случайная встреча имела влияние на всю его последующую жизнь и службу.

Нахимов обладал редкой способностью отличать все тонкости наклонностей своих подчиненных, снисходить к их слабостям, заглядывать в их душу, взвешивать их побуждения.

^{Адмирал П. С. Нахимов}

Этот неоцененный дар сделал его чрезвычайно влиятельным на сослуживцев. Благодаря своему умению и любви говорить с матросами и своей способности подмечать черты каждого из них, Нахимов сделался знатоком человеческого достоинства, умел действовать на слабую сторону своих подчиненных, говорить с ними по душам, трогать и направлять их своим логичным словом.

Такой способ сближения с подчиненными не уменьшал его видимой требовательности в служебном отношении и внушать к нему одинаковые чувства любви и уважения со стороны всех его подчиненных.

Отличительная черта характера Нахимова и его служебных воззрений состояла именно в том, что он в каждом матросе видел прежде всего человека, а не машину, и старался развить прежде всего духовную силу.

Нахимов хорошо сознал, что одна техническая сторона дела, хотя бы доведенная до тонкости, не поддержит чести флага в те критические минуты, которые требуют полного подчинения чувств человека высшим чувствам защитника чести и славы своей родины и флота.

Нахимов считался лучшим моряком обоих наших флотов, Черноморского и Балтийского. Только одной этой чести он и добивался, а на все остальное смотрел с равнодушием философа.

Такой характер и система Павла Степановича дали ему ту нравственную силу, которая двигала обожавших его матросов на подвиги неимоверные.

Совсем с иным оттенком характера был другой помощник Лазарева, Владимир Алексеевич Корнилов. Человек блестящих способностей, образованный, честолюбивый, энергичный, Корнилов в молодости своей стоял на распутье между светской жизнью столицы и служебной карьерой. Счастливый случай столкнул его в минуту этого перелома с Михаилом Петровичем Лазаревым, и с тех пор имена их обоих стали неразрывны. Корнилов не только был обязан Лазареву своим перерождением, но и воспитанием, морским образованием и движением по службе. Из Владимира Алексеевича получился отличнейший администратор, превосходный моряк и человек, умевший повелевать и влиять на массы.

^{Вице-адмирал В. А. Корнилов}

Но влияние это было основано на несколько иных началах, чем у Павла Степановича Нахимова. Его воздействие не исходило из глубины его сердца, а было следствием выработанной системы, непоколебимой энергии и природного таланта повелевать.

Владимир Алексеевич нелегко подчинял свои убеждения воле и власти другого человека, который не разделял с ним его мнений и воззрений.

Корнилов обладал умением употреблять с пользой способности и самолюбие подчиненных; каждый офицер имел у него на корабле свое место и свою обязанность, с личной ответственностью.

Система обучения у Корнилова была совершенно иная. Он ни в чем не хотел отстать от Нахимова, но достигал этого равенства усиленным и очень часто чрезмерным утомлением людей, заставляя их чуть не десятки раз проделывать какое-либо трудное упражнение.

В служебных отношениях с офицерами Корнилов отличался необыкновенной требовательностью. От его зоркого взгляда не ускользал малейший промах, который всегда ставился виновнику на вид словесно или письменно и иногда в довольно жесткой форме.

«Контр-адмиралов у нас много, — говорил Лазарев о Корнилове, — но нелегко избрать такого, который соединял бы в себе и познания морского дела, и просвещение настоящего времени и которому без опасения можно было бы в критических обстоятельствах доверить и честь флага, и честь нации».

^{Герой обороны Севастополя в Крымскую войну военный инженер Э. И. Тотлебен}