История русской армии. Том третий

Переброс войск и запасов к Геок-Тепе. Собрав большую часть войск и запасов в Бами, Скобелев двинул их под Геок-Тепе для решения там судьбы экспедиции. Войска пошли сперва двумя дорогами — степью и по предгорьям, к югу, как бы в охват. С этим «охватом» пошел и Скобелев, выйдя (24 ноября) не из Бами, а из Дуз-Олума с 803 бойцами, 923 конями при двух орудиях (всего шесть сотен и два орудия). Пройдя предгорьями 165 верст, эта колонна от селения Нухура спустилась в равнину и слилась с авангардом главных сил. Во время последнего перехода, в ночь на 28 ноября, Скобелев, смело отделившись от своей колонны с горстью людей — казаков и местных жителей (22 человека с семью винтовками), заблудился и до рассвета был в большой опасности. Его могли захватить текинцы. Он проявил при этом большое мужество и завидную распорядительность. Гибель его катастрофически отразилась бы на участи всей операции.

Соединение колонн произошло у селения Келате. Здесь мы захватили много скота, с десяток жителей, 11 тысяч баранов, 180 голов крупного рогатого скота, убили 14 текинцев и потеряли сами двух.

Дело шло к зиме, которая здесь бывает раз в четыре года довольно суровой. Но отряд Скобелева был обеспечен теплым обмундированием (полушубки, фуфайки, суконные портянки, кашне на каждого).

От Бами строились новые этапы (Арчман, Келате, Егян-батыркала).

Текинские разведчики мчались в Геок-Тепе с известием, что Скобелев идет брать крепость. Слух о готовящемся сопротивлении Егян-батыркала не подтвердился, и наш маневр к ней прошел впустую: текинцы отошли. Здесь, в 12 верстах от крепости, Скобелев заложил базу осады.

Тревожный выстрел единственной пушки текинцев возвестил 30-го числа это событие. У калы мы отбили 6000 баранов. Густая цепь текинцев до темноты обстреливала наши биваки, а часть их в 3 часа дня устроила было огневую засаду.

Роль Бами на этом была исчерпана, и Скобелев благодарил в приказе баминский гарнизон: «Их грудью удержано Бами; редкая ночь проходила без перестрелки и тревог, часто по несколько раз в ночь; немало раненых и убитых было из среды небольшой кучки баминцев».

29-го текинские всадники стали выкрикивать издали нам, что у Казанджика разбит наш транспорт, который, как потом оказалось, был лихо отбит подошедшей нашей подмогой.

2 декабря подтянулся к Егян-батыркала и хвост отряда «вторжения». Собралось 200 человек с довольствием на 15 дней. Для осады имелось 2000 штук шанцевого инструмента, 700 тысяч патронов и 6704 снаряда.

Калу окрестили «Самурским этапом» и довели его запас до двух месяцев и до полного боевого комплекта (по 300 патронов на ружье и по три комплекта снарядов) с парками — инженерным и артиллерийским, с подвижным лазаретом и отделением госпиталя.

Отряд Скобелева, постепенно усиливаясь вновь подходящими эшелонами, вырос к середине декабря до 4000 пехотинцев, 11 эскадронов и сотен при 47 пушках.

Все это не обходилось без трений, по поводу которых Скобелев выразился так: «Конечно, война без лишних усилий и случайностей — немыслима.».

Все точнее и точнее делая свои расчеты, Скобелев уже с начала выступления из Бами твердил: «Между 5 и 10 декабря усиленное обстреливание Геок-Тепе должно быть в полном ходу! Вперед! Пора решительно наступать!»

Обстановка в крае к началу осады. С 4 декабря Скобелев начал рекогносцировку Геок-Тепе. К тому времени у текинцев прекратились колебания относительно упорства обороны, начавшиеся было с наступлением Скобелева. Жизнь, полная лишений, вследствие скученности в Геок-Тепе, экономия в запасах, даже голод были причиной их колебаний. В крепости на тесном пространстве, всего до 1 кв. версты, с 21 декабря собралось до 30 тысяч человек бойцов с 10 тысячами коней, а с семьями — до 45 тысяч[23].

Хотя в песках были зарыты у текинцев большие запасы хлеба, но он выдавался весьма скупо, а стада содержались к востоку от крепости, верстах в 150–200, что лишало жителей молока и мяса. Запасов фуража и топлива в крепости вовсе не было — за ними ездили тоже в пески.

Поднялся было ропот. Часть защитников даже ушла в октябре — полторы тысячи в Мерв и тысяча в Серахс. Текинцы нарядили 800 человек изловить беглецов, а их имущество конфисковать.

Борьба партий войны и мира опять обострилась, но осилила первая. Однако текинцы стали обдумывать, куда уйти в случае неудачи. С просьбами о содействии и помощи они отправили посольства в Хиву, Мерв, к пограничным персидским властям, английскому агенту в Мешеде. Партия мира была не прочь войти с русскими в тайные сношения.

Хивинский хан и хивинские туркмены с сожалением отказали в помощи, боясь репрессий русских из близкого Петроалександровска. Хан даже сообщил о текинском посольстве нам официально и, по нашему указанию, советовал текинцам смириться.