История русской армии. Том второй

Не давая здесь общую оценку этого акта, укажем лишь на его значение для Финляндии. По Ништадтскому миру к России отошла только часть бывшей Новгородской Карелии с крепостью Выборгом. Этим приобретена была «крепкая подушка» Петербургу на суше, но морские пути на западе от него продолжали оставаться незащищенными. Шведский флот, укрываясь в портах северного побережья Финляндии и в Ботническом заливе, мог всегда угрожать с фланга всем нашим предприятиям. Недаром впоследствии Петр помышлял о создании укрепленной, вынесенной вперед морской базы в Роогервике, чтобы иметь возможность оттуда самому грозить в тыл всякому шведскому наступлению в восточном направлении. Но эта гениальная мысль великого императора так и осталась неосуществленной.

Чтобы упрочить великое дело, сделанное Петром, стоившее ему 21 года напряженной борьбы, потери не менее 1700 тысяч бойцов, из них 120 тысяч убитыми и ранеными и 500 тысяч выбывшими из строя по болезни, необходимы были новые усилия, новые жертвы; необходимо полное и притом прочное обладание всей Финляндией. Это уже явилось задачей последующих поколений.

Война 1741–1743 гг.

Русско-шведские отношения в годы правления Екатерины I и Анны Иоанновны Политические последствия падения Нейшлота и капитуляции Тавастгуса Условия Абоского мирного трактата

В целях обеспечения прочного мира, между Россией и Швецией еще при Петре заключен был в 1724 г. союзный трактат на 12 лет. Но уже при преемнице Петра, Екатерине I, русско-шведские отношения стали охлаждаться, и когда истек срок договора, то хотя он и был возобновлен, но шведы уже начали подумывать о том, как бы воспользоваться первым же благоприятным случаем, чтобы отнять у России хотя бы часть завоеваний Петра. Таким вожделениям отчасти способствовало внутреннее состояние России.

Королевская власть в Швеции после Северной войны была чрезвычайно унижена. Короли сделались игрушкой в руках политических партий, которые, будучи лишены почвы в собственной стране, искали поддержки извне. Россия старалась, насколько возможно, поддерживать раздор шведских партий, так как упадок королевской власти был нам здесь, как и в Польше, выгоден. Обычно мы поддерживали — и субсидировали — демократическую партию «шапок»; партия же «шляп», враждебная России, питалась французским золотом.

Императрица Анна Иоанновна всячески уклонялась от разрыва со Швецией и даже принимала на себя уплату части государственных шведских долгов в обмен за простое соблюдение шведами нейтралитета. Но в 1740 г. произошли два события, крайне благоприятные для замыслов шведской воинствующей партии: скончались русская императрица и австрийский император Карл VI. Разгорелась война за австрийское наследство, а в России престол Петра Великого занял младенец Иоанн Антонович. Неустойчивость русского правительства и отвлечение внимания всех прочих держав Европы в сторону Австрии создавали для шведов крайне благоприятные обстоятельства.

В феврале 1741 г. шведский главнокомандующий в Финляндии Будденброк получил приказание двинуть войска к русской границе, а в июле того же года в Стокгольме последовало объявление войны России.

Один из предводителей господствующей партии «шляп», граф Левенгаупт, был назначен главнокомандующим, а Будденброк — его помощником.

В России к войне были совершенно не готовы, что и придавало шведам смелость. Большая часть наших войск не возвратилась еще к местам прописки после войны с Турцией. Поэтому с большими затруднениями в начале июля наши войска стали стягиваться к Выборгу, причем первоначально предполагалось ограничиться обороной нашей границы. Но главнокомандующий Ласси, по прибытии на место и осведомившись о положении дел, счел за лучшее действовать наступательно, вторгшись в пределы неприятеля.

Ласси, по происхождению ирландец, принадлежал к числу наиболее выдающихся сподвижников Петра. В молодости он был на французской службе, а с 1700 г. поступил в русскую армию, отличился в Северной войне, был тяжело ранен под Полтавой, первым вступил в Ригу при ее взятии, был с Петром на Пруте, а затем со вспомогательным корпусом был послан в Померанию и Голштинию. При императрице Анне Иоанновне Ласси достиг звания фельдмаршала, отличившись в Польской войне и особенно в Турецкой, где заслужил графский титул.