История русской бюрократии

Велели воздерживаться от посещения мест массового скопления людей, от поездок туда или сюда, но «воздерживаться», это не запрет, а списка, куда точно нельзя, и что такое «скопление», так и не дали. Но тогда за что штрафовали? Взяли штраф с москвича, вышедшего ночью из дома, чтобы перепарковать машину. На той улице даже днём скопления людей не наблюдалось, а ночью не было никого на два километра вокруг. Неужели оштрафовали за то, что он своим появлением угрожал испортить чьё-то здоровье? Нет, наказали за то, что вышел на улицу. Ни за что.

Жителя Москвы Иисуса Воробьёва задержали на Патриарших прудах во время прогулки с собакой. Запихали в автозак, бросив собаку на улице. А ведь Патриарших прудов не было в списке закрытых для посещения мест! Несчастного гражданина возили из одного отделения полиции в другое, создавая все условия, чтобы он смог наверняка подцепить проклятого вируса. Позже он заметил в интервью: «Такое ощущение, что сумасшедших одели в форму и сказали: „Ходи и всех задерживай“». Суд оштрафовал Иисуса на тысячу рублей. А могли и посадить!

Чтобы передвигаться вне дома, велели получать пропуск. Даже там, где с компьютеризацией уже всё в порядке, на первых порах были проблемы. А вне больших городов людям пришлось ради пропуска тащиться всей толпой к местной администрации и стоять там часами, начихав на социальную дистанцию. А кое-где каждые два дня меняли дизайн пропусков, заставляя приходить повторно. Или вводили разовые пропуска. Или почасовые. Кое-где даже врачей заставляли ежедневно оформлять разовый пропуск, чтобы ехать на работу, с указанием часов передвижения, а ежели переработал хоть полчаса — штраф. А при чём тут вирус?

В общем, борьба с коронавирусом оставила впечатление полной сумятицы и произвола. Но всему есть научное объяснение, и есть исторический опыт! Зря говорят, что история ничему не учит. Скорее, кое у кого нет охоты учиться.

В 1937 году в СССР высшие партийные бюрократы в ответ на планы Сталина организовать выборы на альтернативной основе (что с большой степенью вероятности лишило бы их власти, в чём, собственно, и был план Сталина), навязали чистку политического поля от контрреволюционных элементов. Конечно, у Советской власти враги были! И заговоры были! И бороться с ними надо было! Но речь шла о нескольких десятках тысяч врагов на всю страну. На них составили «квоты» репрессирования, предполагая, что на удаление врагов от политической жизни хватит трёх месяцев.

Однако математические модели показывают, что чем больше ступеней управления, тем выше риск потерять устойчивость, просто потому что в кризисных условиях борьбы с врагами (или борьбы с вирусами) бюрократическая система неправильно реагирует на управляющий импульс «сверху». А с другой стороны, властная верхушка получает неверные сигналы «снизу», её указы перестают быть адекватными, и система со стопроцентной вероятностью входит в режим хаотизации, утягивая за собой всё общество.

Решение «о врагах» попало на исполнение в бюрократический аппарат, и «машина» завертелась, накручивая то, что известно теперь как эпоха «сталинских репрессий». Началось так же, как и в случае борьбы с вирусом. Президент Путин предупредил губернаторов: «если не будет что-то вовремя доделано, буду рассматривать это как преступную халатность со всеми вытекающими последствиями, не только административного характера». И каждый губернатор сказал что-то похожее своим подчинённым (начальникам областной полиции, медицины, гражданской обороны, потребнадзору, главам районных администраций и т. п.), а те — своим подчинённым более низкого уровня.

В 1937-м каждые областные и краевые партбонзы точно так же доводили бюрократам своего региона установку на борьбу с «врагами народа». И каждый бюрократ знал: не выявишь врагов, сам попадёшь в их число. Затем подключились директора заводов, начальники отделов НИИ, председатели колхозов и все, кого, если промолчит, могли обвинить в сокрытии врагов.

Надо ли удивляться, что «наверх» (а также и в газеты) валом пошли сообщения об ужасно большом количестве врагов и заговоров. А как может реагировать любой адресат, в том числе редактор газеты, получая такие сообщения? Усомниться? Выступить против? Или поддержать?.. В итоге бюрократическая бесовщина продлилась больше года; количество репрессированных достигло 1,6 млн человек, в том числе расстреляли около семисот тысяч.

Другой пример подрыва стабильности бюрократами. Н. С. Хрущёв, съездив в 1959 году в США, решил, что СССР должен догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения, и что программу надо выполнять через кормопроизводство, поменяв структуру посевных площадей. Он велел, как в Америке, перейти к посевам кукурузы, которая и зерно даёт, и зелёную массу на силос.