История русской идеи

«Житие» передаёт дух, царивший в Троицкой обители, в том числе и творимые игуменом чудеса. Вот, к примеру, некоторые из них. Зимой некий богомолец принёс в монастырь больного сына, который уже не подавал признаков жизни. Отец ушёл за гробом, а когда вернулся, застал сына живым. Молящийся подле Сергий объяснил, что отрок окоченел от стужи, а теплом кельи отогрелся. Богомолец решил, что мальчика воскресила молитва, на что старец сказал: «Прежде бо объщаго воскресениа не мощно есть ожити никому же!». Один бесноватый вельможа был приведен в Троицу и получил облегчение, благодаря чему провёл там несколько дней «кроткий и разумный». Многие больные и калеки потянулись в Радонеж в уверенности, что богомолье врачует там не только душу, но и тело.

Слухи о подобных чудесах распространялись по всей округе, дошли до Москвы, до митрополита Алексея и даже до Константинополя. Где-то в 1365–1370 годах патриарх Филофей прислал Сергию грамоту и дары: напёрсный крест, в котором хранились мощи новых мучеников литовских Евдокии, Елферия и Феодосии-девицы. Крест обязывал русского святителя помнить о трагедии православных христиан, избиваемых литовскими огнепоклонниками.

Спустя пять веков историк В. Ключевский отметит, что преподобный Сергий примером собственной жизни «поднял упавший дух родного народа, пробудил в нём доверие к себе»: «Он помог им заглянуть в свой собственный внутренний мрак и разглядеть там ещё тлевшие искры того же огня, который горел озаривший их светоч. Русские люди XIV века признавали это действие чудом». А нынешний патриарх Кирилл в интервью (в 2014 году) уточнит: «Главное чудо преподобного Сергия – он сам».

Образ «Святой Руси» вошёл в нашу жизнь картинами Михаила Нестерова: «На Руси» («Душа народа»), «Видение отроку Варфоломею», «Молчание», «Лисичка», «Святая Русь», «Путь к Христу», «Великий постриг», «Сергий Радонежский», «Вечерний звон»… Это было время, когда тысячи людей ради Христа и веры искали тишины и уединения, спокойствия духа, оставляя мирские блага. Русь породила эти монастырские стены в лесной глухомани, эти незримые подвиги монахов-пустынников на берегах неспешных северных рек и вечных озёр, это простое и возвышенное смирение, эту прелесть созерцания, эту «Русскую Фиваиду», построенную учениками и последователями преподобного Сергия Радонежского и так замечательно описанную А. Д. Муравьёвым. Святую Русь по-своему пытались выразить и Илья Глазунов на своих полотнах, и Андрей Тарковский в своём фильме «Андрей Рублёв». Она до сих пор живёт в нашем сердце проникновенными стихами Фёдора Михайловича Тютчева:

«Эти бедные селенья,
Эта скудная природа, —
Край родной долготерпенья,
Край ты русского народа!

Не поймёт и не заметит

Гордый взор иноплеменный,
Что сквозит и тайно светит
В наготе твоей смиренной.

Удручённый ношей крестной,

Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь небесный
Исходил, благословляя».

2. Идея христианского царства

Как мудро изрекал С. М. Соловьёв, «в истории ничто не оканчивается вдруг, и ничто не начинается вдруг; новое начинается в то время, когда старое продолжается». В XV веке на территории где-то дряхлеющих, а где-то, наоборот, укрепляющихся русских княжеств шёл мучительный процесс вытеснения «старины», росло феодальное землевладение, центростремительные тенденции фокусировались на Москве.