История русской культуры. XIX век

В посмертной статье о Гаршине А. Леман писал: «Нежное, чуткое сердце, пламенная чистая душа, глубокое понимание ужасов жизни, вера в человека и беспрерывное каждодневное оскорбление этой веры, желание очеловечить людей и сознание слабости своих сил… были для него источником постоянных обильных мучительных терзаний».[507] Все это усугубило тяжелую душевную болезнь писателя, приведшую его к трагической гибели.

В творчестве Гаршина все частные проблемы демократической литературы того времени были сведены к одной общей проблеме — социального зла, страстный, романтический протест против которого составлял нерв его произведений.

Близким Гаршину по мироощущению писателем был поэт С. Я. Надсон. Жизнь его была короткой и несчастливой. Родившись в 1862 году в Петербурге в семье незначительного чиновника, он в раннем детстве потерял отца, оставившего семью без всяких средств. После смерти матери родственники определили Надсона в Павловское военное училище, но болезненный, слабый юноша мало подходил для военной карьеры, кроме того, очень рано начав писать стихи, с 1880 года стал печататься и увлекся творчеством. В 1884 году, выйдя в отставку, Надсон занялся литературной деятельностью. Через год, когда вышел его первый сборник стихов, он уже получил от Академии наук Пушкинскую премию. Почти сразу поэт приобрел большую популярность. А. А. Кизеветтер, вспоминая литературную жизнь начала 60-х годов, писал: «В стихотворной поэзии царил Надсон… Поэзия Надсона была проникнута призывами к народолюбию, к равноправию и братству людей, к свободе и признанию человеческой личности. Восьмидесятники зачитывались Надсоном…».[508]

Надсон был поэтом своего поколения, его мечты, надежды, беды эмоционально отражались в его творчестве. Обращаясь к современникам поэт заявлял:

Как волны рек, в седое море
Сойдясь, сплотились и слились,
Так ваша боль и ваше горе
В моей душе отозвались.[509]

Так же как у Гаршина, герой поэзии Надсона ненавидит насилие, страстно мечтает о времени, когда не будет угнетения человека человеком, когда жизнь для всех станет прекрасной. В одном из лучших своих стихотворений поэт обращался к современнику со словами надежды:

Друг мой, брат мой, усталый, страдающий брат,
Кто б ты ни был, не падай душой,
Пусть неправда и зло полностью царят
Над омытой слезами землей,
Пусть разбит и поруган святой идеал
и струится невинная кровь —
Верь: настанет пора и погибнет Ваал,
И вернется на землю любовь!
……………………………………………

И не будет на свете ни слез, ни вражды,

Ни бескрестных могил, ни рабов,
Ни нужды, беспросветной мертвящей нужды;
Ни меча, ни позорных столбов!..[510]

Ненависть к насилию, мечты о коренном изменении своей страны и мира вызывали у поэта глубокое сочувствие к смелым борцам против произвола властей. Широко распространенное в русском обществе конца 70-х годов сочувствие к народникам разделял и Надсон.

В стихотворении «Мрачна моя тюрьма» поэт причислял себя к стану борцов:

…Когда — оба
Клялись мы — как орлы могучи и сильны —
Врагам земли родной не уступать до гроба
Священной вольности родимой стороны,
Я песнею владел, — и каждый стон народа
В лицо врагов его с проклятьями бросал,
А он владел мечом и с возгласом: «Свобода»
За каждую слезу ударом отомщал…
И долю бились мы — чем дальше, тем грознее…
Но нам не удалось рассеять ночи тычу…[511]

Поражение народничества и последующие репрессии вызвали у Надсона, как и у многих его интеллигентных сверстников, чувства горького разочарования и неверия в возможность преобразований.

Сколько праведной крови погибших бойцов,
Столько светлых созданий искусства,
Столько подвигов мысли, и мук, и трудов —
И итог этих трудных рабочих веков —
Пир животного, сытого чувства![512]

Поэт-человек 80-х годов испытывал мучительные сомнения, колебания, негодуя при виде зла и сознавая свое бессилие:

Не вини меня, друг мой — я сын наших дней,
Сын раздумья, тревог и сомнений…