История русской культуры. XIX век

Наиболее интересным в этот период был салон Е. А. Карамзиной, вдовы историка, — „самая остроумная и ученая гостиная в Петербурге“, по отзывам современников. Друзья — литераторы и начинающие молодые писатели — постоянно собирались в доме Карамзиных еще при жизни хозяина, который был „одушевителем молодого поколения“. После его смерти Екатерина Андреевна продолжила эту традицию. „У них каждый вечер собирался кружок, состоявший из цвета тогдашнего литературного и художественного мира: Глинка, Брюллов, Даргомыжский — словом, все, что носило известное в России имя в искусстве, прилежно посещало этот радушный, милый, высокоэстетичный дом“. Постоянными посетителями были: Жуковский, Пушкин, Хомяков, А. И. Тургенев. Атмосфера интеллектуальных интересов и доброжелательности объединяла очень разных посетителей. „Вельможи, дипломаты, писатели, светские львы, художники — все дружески встречались на этой общей почве; здесь всегда можно было узнать последние политические новости, услышать обсуждение вопроса дня или только что появившейся книги“.[177] Вечера начинались в 10 часов и длились до 1 часу, иногда 2 часов ночи. В обычные дни гостей было 8–10 человек, в воскресенье — более. Обстановка была самая скромная — гостиная с мебелью, обшитой красным шерстяным штофом, выцветшим от времени, скромное угощение, которое состояло из очень крепкого чая с очень густыми сливками и хлеба с очень свежим маслом, из которого Софья Николаевна (дочь историка — Н. Я.) умела делать необычайно тонкие тартинки, и все гости находили, что ничего не могло быть вкуснее чая, сливок и тартинок Карамзинского салона».[178] По наблюдению внимательной и тонкой мемуаристки, «люди отсюда выходили освеженные, отдохнувшие и оживленные». Причиной этому опять-таки был общий настрой — «в гостиной Карамзиной предметом разговоров были не философские вопросы, но и не петербургские пустые сплетни. Литература, русская и иностранная, важные события у нас и в Европе, особенно действия тогдашних государственных людей Англии — Каннинга — и других составляли чаще содержание наших бесед. Эти вечера, продолжавшиеся до поздней ночи, освежали и питали наши души и умы, что в тогдашней душной петербургской атмосфере было особенно полезно».[179] Гостиная Карамзиной, — вспоминал другой современник, — была единственной в Петербурге, где не играли в карты и говорили по-русски.

Подлинным культурным центром Петербурга стал салон В. Ф. Одоевского. Князь Владимир Федорович Одоевский, представитель одной из древнейших дворянских фамилий, был человеком универсальных интересов и способностей — беллетрист, критик, журналист, ученый-естествоиспытатель, музыкант, педагог, библиотекарь.

Каждого, кто приходил в кабинет дома Одоевского (дом Одоевского находился в Мошковом переулке между Дворцовой набережной и Миллионной ул.), — так называемую «львину пещеру», — поражало обилие книг, лежащих повсюду — на полках, этажерках, креслах; выглядывавшие из всех углов скелеты, реторты, всевозможные приборы для химических опытов. Удивлял и костюм хозяина: длинный черный сюртук, черный шелковый колпак на голове — нечто вроде наряда средневекового астролога. Картину довершал черный кот, следовавший по пятам. В этом безмятежном святилище знаний, мысли, согласия и радушия сходился, — по словам В. А. Соллогуба, — весь цвет петербургского населения. Встречи с друзьями происходили два раза в неделю. Частыми гостями салона были Жуковский, Вяземский, Шаховской, Крылов, Пушкин, Гоголь, затем — Лермонтов, Тургенев, Достоевский, Тютчев; ученые — барон Шиллинг, археолог Сахаров, музыканты — Виельгорский, Глинка. Одоевский страстно увлекался музыкой, сочинил ряд вальсов, хоралов, прелюдий. На этой почве сблизился с Грибоедовым. Почти все зарубежные исполнители, дирижеры, композиторы, побывавшие в Петербурге, посещали Одоевского — Роберт и Клара Шуман, Ференц Лист, Гектор Берлиоз и др.