История русской культуры

Возвеличивание царской власти стимулировалось мистическим пониманием истории как подготовки к Царству Божию. Это же использовалось для обоснования прав церкви на имущество — во имя выполнения ее социальных задач. Идеалом для Иосифа Волоцкого было «своего рода хождение в народ», в чем он предвосхищает русскую интеллигенцию, начиная со времен А.Н. Радищева, и народничество XIX в. Как царь служит делу церкви, так и церковь служит государству. В вопросе о том, как служить, имело место различие между иосифлянами и нестяжателями, о чем говорилось выше.

В 1453 г. нал Константинополь и «померкло солнце благочестия». Вскоре Русь свергла монгольское иго и центр православия переместился в Москву, что зафиксировано в концепции «Москва — Третий Рим». Это религиозная, а не политическая концепция, но из нее были сделаны в том числе и политические выводы. Генезис идеи Москвы как «Третьего Рима» восходит к библейским пророчествам. Пророк Даниил провозгласил, что во дни четвертых царств «Бог Небесный воздвигнет царство, которое во веки не разрушится, оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно». Для византийских писателей это было царство Римское. Но Константинополь пал, и в русском церковном сознании навязчиво стала выдвигаться мысль, что отныне «богоизбранным» является именно русское царство. Тогда же возникла легенда о Белом клобуке, в которой говорится об избрании свыше русской церкви для хранения истины Христовой. На это наложилось эсхатологическое ожидание конца света в 1492 г. Стоять до конца мира и суждено было русскому государству как сохранившему христианскую веру во всей ее чистоте.

Вполне уместно тут оказалось зародившееся в XVI в. представление о святой Руси. В концепции «Москва — Третий Рим» имеет место отождествление русской реальности со «святой Русью». Основанием для этого служит тот факт, что Москва после падения Константинополя осталась единственным в мире большим православным государством.

«Церковь Древнего Рима пала из-за своей ереси; врата Второго Рима — Константинополя — были изрублены топорами неверных турок; но церковь Московии — Нового Рима — блистает ярче, чем Солнце во всей Вселенной… Два Рима пали, но Третий стоит крепко, а четвертому не бывать» — так говорится в послании псковского монаха Филофея Василию III.

Идеологическая борьба Византии с варварами, захватившими Рим, сменилась борьбой Европы с Россией. По словам Арнольда Тойнби, это спор за первородство. Тойнби выводит данное противостояние издалека. Греки, оккупированные Римом, отомстили ему, сначала покорив его духовно, а затем создав основу для построения Восточной Римской империи, которая противопоставила себя разгромленному варварами первому Риму. В основе противоборства лежит желание быть «избранным» народом вместо Израиля, который тоже не отказался от своих претензий. Иудаизм, католичество, православие, ислам борются между собой за близость к Богу.

Идеологема Москвы как «Третьего Рима» определила маршруты русского православного подвижничества, а также путь русского государства. То, что «четвертому Риму не бывать», означает веру в достижение полноты истины, хранимой в Московском государстве. Но вслед за тем Москва увидела опричнину.

В русской философско-антропологической мысли XV–XVI вв. возникают первые ростки представления о «естественных правах», присущих каждому человеку от рождения. Проводится мысль о свободе, дарованной Богом всем людям. Князь Андрей Курбский в полемике с Иваном Грозным обвиняет его в том, что тот «затворил русскую землю, сиречь свободное естество человеческое, аки в адовой твердыне». Те же мысли у Матвея Башкина: «Христос всех братией называет, а у нас кабалы». Известный публицист Иван Пересветов писал: «Бог человека сотворил самовластным и самому себе повелел быть владыкой, а не рабом».

* * *