История русской литературы ХХ в. Поэзия Серебряного века: учебное пособие

Культурным событием русской и европейской жизни стала трилогия «Христос и Антихрист», включающая романы «Смерть богов. Юлиан Отступник», «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи», «Антихрист. Петр и Алексей», создававшаяся с 1896 по 1905 г., и сборник статей «Вечные спутники» (1897, третье издание 1906) – цикл критических статей о величайших творениях человеческого гения от М. Аврелия до А. Пушкина и Ф. Достоевского, а также исследования «Толстой и Достоевский» (1901), «Гоголь и черт» (1906). В рамках излюбленной концепции о вечном борении плоти и духа Мережковский рассматривает Толстого как «провидца плоти», а Достоевского как «провидца духа». В. Розанов, ценивший талант Мережковского, считал его «европейцем» в русской культуре [34].

Мережковский был одним из крупнейших русских переводчиков. Им переведены с греческого трагедии Эсхила «Скованный Прометей»; Софокла «Эдип-царь», «Эдип в Колонне», «Антигона»; Еврипида «Медея», «Ипполит», «Смерть Клитемнестры». Переводы были выполнены в первой половине 1890-х гг. и характеризуют его как блестящего мастера, но, изданные в 1914 г., сейчас они мало известны. Он переводил Ф. Горация, Ф. Петрарку, И. Гёте, Д. Леопарди, А. Мюссе, Ш. Бодлера.

Поэзия и проза Мережковского отмечены особой религиозно-философской концепцией – взглядом на историю как всемирную драму борьбы Христа и Антихриста, плоти и духа, язычества и христианства. Все явления и события мировой истории рассматриваются с этой точки зрения, в том числе и русские революции. В статье «Грядущий Хам» (1905) Мережковский писал: «Одного бойтесь – рабства и худшего из всех рабств – мещанства, и худшего из всех мещанств – хамства, ибо воцарившийся раб и есть хам, а воцарившийся хам и есть черт … грядущий Князь Мира сего, Грядущий Хам. У этого Хама в России – три лица. Первое – настоящее – над нами, лицо самодержавия, мертвый позитивизм казенщины. … Второе лицо – прошлое – рядом с нами, лицо православия, воздающее кесарю Божие … той церкви, о которой Достоевский сказал, что она «в параличе». … Третье лицо – будущее – под нами, лицо хамства, идущего снизу, – хулиганства, босячества, черной сотни – самое страшное из всех трех лиц» [35]. Он искал общую, объединяющую идею: «Со Христом – против рабства, мещанства и хамства». Эта идея выражена им и в статьях, написанных в годы первой русской революции, – «Гоголь и черт», «Пророк русской революции. К юбилею Достоевского» (1906).

Октябрьский переворот Мережковский воспринял как трагедию. Вместе с женой, З. Гиппиус, эмигрировал в 1919 г. и до конца дней жил в Париже, организовал там литературно-философский салон «Зеленаялампа», просуществовавший до 1939 г., где встречались представители различных поколений русской эмиграции.

Мережковский был противником всех форм тоталитаризма, его философия духовной свободы как основы Царства Божия на Земле (по его концепции, царства Третьего Завета) делала для него невозможным любое сотрудничество с большевизмом или нацизмом, он надеялся на взаимное уничтожение этих двух мировых зол. Мережковский был уверен, что повергнутая в кровь и прах Россия духовно возродится и начнет «спасение мира». Еще до революции Мережковский писал:

Давно ли ты, громада косная,
В освобождающей войне,
О Русь, как туча громоносная,
Восстала в вихре и огне?
И вот опять, опять закована,
И безглагольна, и пуста…
Какой ты чарой зачарована?
Каким проклятьем проклята?