История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Просветление в её судьбе началось с неожиданного письма Авдея Белого, которого все считали погибшим. И в душе её зажглась надежда: ведь Авдей был её первой любовью. Да и он любил её, но тогда уж слишком были молоды и мало разбирались в своих чувствах. А потом жизнь по-своему распорядилась их судьбами: Авдей уехал в город, а она вышла замуж. И вот сейчас, пройдя через тяжкие жизненные испытания и что-то поняв в своих чувствах, Авдей сам подавал ей надежду. Так началось её душевное воскрешение: весной 47-го года возвратившийся Авдей стал частенько бывать в доме Угрюмовых, вызывая ярость и нарекания со стороны некоторых своих односельчан, связывавших с его появлением свои надежды: молодых мужчин вернулось мало, а невест за это время много подросло. И на какое-то время эта давно таившаяся любовь Фени вырвалась наружу и стала предметом всеобщего обсуждения и преследования. Особенно в этом отношении старались мать Авдея, не простившая Фене «незаконной» любви с лейтенантом, Штопалиха, мать красивой девушки, негласной невесты Авдея, молодые солдатки, оставшиеся без мужей… Частенько перемывались косточки бедной Фени у колодезных журавлей, где исстари собирались деревенские женщины посудачить о своих ближних.

Ничего об этом не знал возвращающийся в родные края капитан Сергей Ветлугин, глазами которого всё чаще автор глядит на происходящие события в селе Завидове. Он был озабочен только одним: как можно быстрее попасть к своим родным брату и сестре, с которыми не видался с трагического 33-го года, когда смертельный голод выкашивал целые семьи. Встреча состоялась радостная и одновременно грустная от нахлынувших воспоминаний, а уже на третий день Сергея Ветлугина потянуло в родное Завидово: брат и сестра жили в чужом ему Тянь-цзине. Все эти шесть лет, пройдя чуть ли не всю Европу, Сергей мечтал побывать там, где прошли его детство и юность. От одной только мысли, что он скоро повидает привычные с детства места, пройдёт по лесной дороге, полюбуется на Лебяжье озеро, с которым связано много таинственных легенд и рассказов, поклонится старому кладбищу, где нашли свой последний приют мать и отец, сердце Сергея Ветлугина радостно и нетерпеливо забилось. И неожиданно для брата и сестры он засобирался туда, где все они родились и выросли.

Что ж поманило его туда? Он и сам ещё толком не знал… Но стоило ему лет десять назад впервые покинуть Завидово, как сразу почувствовал небывалую тоску по родному и такому привычному лесу, по реке, на которой всё до мельчайших деталей знакомо, по душистым фонтанам черёмухи, по сорочьим гнёздам, темнеющим в густом кустарнике, по ночёвке в степи, когда, лёжа на спине и слушая бесконечные песни перепелов, пытался сосчитать звёзды на небе. 70 вёрст протопали тогда два нетерпеливых студента, не доставшие билета на поезд, «влекомые силою, которой нету на свете равных, той самой, что гонит к родным пределам из дальних-предальних краёв, из-за гор высоких, из-за морей бескрайних несметные стаи птиц, а из бесконечных странствий – отъявленных бродяг и блудных сыновей». Тогда юный студент ещё и не подозревал в себе такой тяги к родным местам. Просто потянуло, и пошёл… Теперь другое дело… Подспудно в нём пробуждался художник, которому были совершенно необходимы конкретные, «живые» впечатления, несколько сгладившиеся за годы войны.

И действительно много странного, неожиданного промелькнуло перед его глазами за этот короткий отпуск. С кем бы он ни заговаривал о завидовцах, все почему-то сворачивали разговор на отношения Фени и Авдея. На что-то туманно намекала сестра. А тётенька Анна, к которой он ещё по довоенной привычке завернул перед дальней дорогой в Завидово, прямо сказала, что мало радостного его ждёт в родном селе: «Не утопни, говорю, в бабьих-то слезах. Полою водой хлынут на тебя. Не все выплаканы, осталось на такой вот случай. Хоть и получили на руки ту бумагу, да не хочется верить в неё. Вот и ждут, вот и взглядывают на всякого пришлого, не мой ли, мол, объявился. Видят – нет, не он, ну и в слёзы…» (Там же. С. 238). Сюда же, к доброй тётушке Анне, зашли как раз и Феня с Авдеем. И многое раскрылось перед Ветлугиным. Так вот и сменяются в романе одна картина за другой, раскрывая сложности и неурядицы послевоенной жизни в селе Завидове.