История русской литературы XIX века. Часть 3: 1870-1890 годы

И ты, ты смеешь отказаться
Ото всего, чем ты с пелен,
Вспоен и вскормлен! Оторваться
Ото всего, с чем ты рожден!

Люций любит свой мир, гордится его прошлым, надеется на его будущее, но не может представить будущее Рима принципиально иным – христианским. Заканчивает свою жизнь Люций словами: "Кто прав из нас… другие скажут! Нам не узнать уж… никогда!" Но то, что выглядит неразрешимым вопросом для Люция и формально представлено как открытый финал, разрешено и в истории, и в сознании читателя, и в сознании автора. Христианский мир, которого так бежал Люций, победил.

Античность в лирической драме представлена не в изящном, антологическом стиле, а становится предметом религиозно-философских, исторических размышлений. Не случайно среди действующих лиц драмы самые разнообразные философы – Сенека, Лукан, эпикуреец Люций, скептик, циник, неоднократно упоминается Платон, переданы ранние христианские воззрения. История в произведениях представлена достоверно и точно, каждый фрагмент текста может сопровождаться подробными историческими комментариями. Майковым нарисован старый, умирающий мир и новый, только родившийся. Острая переломная эпоха, трагичность человека, живущего в переходное время, нарисованы поэтом, и это роднит произведение Майкова с трагедиями Пушкина ("Борис Годунов, "Маленькие трагедии"), но, в отличие от своего гениального предшественника, Майков дает лишь иллюзию незавершенности, открытости финала, в действительности позиция его проявлена четко. Новое историческое время (1850–1860) требовало определенности мировоззренческих позиций. Темой произведения стала поздняя античность, но в то же время драма оказывается чрезвычайно актуальной в 1860-е годы – предреформенные и пореформенные. Уход одного мира, начало новой эпохи, невозможность многих увидеть ростки нового в настоящем, трагичность судеб людей, живущих в переломное время, мечта о возрождении духовной жизни, о христианском мире – эти черты присущи и эпохе 1860-х годов.

Трагедия "Два мира"

В 1871 г. поэт вновь обращается к полюбившейся ему теме в трагедии "Два мира". Во вступлении к трагедии он писал: "В "Смерти Люция" – герой-эпикуреец; но мне этого показалось мало. Герой должен был вмещать все, что древний мир произвел великого и прекрасного: великий римский патриот, могучий духом и воплотивший в себе всю прелесть и все изящество греческой образованности". Более сложная задача стояла перед художником и в осмыслении христианского мира, "не только в отвеченном представлении, а в живых осмысленных образах, в отдельных личностях".

"Какое-то внутреннее неудовлетворенное чувство не давало мне успокоиться, и я не пропускал ничего, что могло познакомить меня ближе с Духом, образом и историей первых христиан, главное, почерпая сведения уже не из вторых и третьих рук, а ища прямо в литературе, во главе которой стоит Святое Евангелие. Так мало-помалу без ведома для меня самого, с какою целью я это делаю, у меня накопился материал…"

Общий план трагедии "Два мира" таков: произведение состоит из трех частей (или актов); первая часть – из двух сцен – "преддверие христианскому миру и преддверие миру языческому"; вторая часть – вводит "в самый христианский мир, имевший свой центр в Риме, в катакомбах"; третья часть – пир Деция, явление к нему друзей, христиан Марцелла и Лиды, и смерть его.