История русской литературы XIX века. В 3 ч. Ч. 2

К светской повести были близки повести «Трактирная лестница» (1825), «Шлиссельбургская станция» (1832) H.A. Бестужева, брата знаменитого писателя. Хотя лестница в трактире — символ последнего приюта состарившегося героя «большого света», однако по сюжету повесть напоминает скорее светские отношения в романах Л.Н.Толстого. Герой повести Н.Бестужева влюблен в замужнюю светскую даму и пользуется взаимностью. Переживания его усложняются с рождением сына в чужой семье его возлюбленной. После ранней смерти жены муж, обнаруживший ее любовную переписку, изгоняет своего вконец избалованного пасынка. Но радость родного отца преждевременна: сын навсегда отказывает ему в каком-либо общении.

В повестях 1830-х по сравнению с повестями 1820-х годов усиливаются социальные, реалистические тенденции, усложняется изображение характеров. От описания чувств персонажей через их внешний облик писатели переходят к погружению во внутренний мир героев, к воспроизведению их психологии. Можно сказать, что повести Н.Ф. Павлова и B.A. Соллогуба представляют собой переходные явления — от романтической повести к повести реалистической. Они еще не свободны от некоторых сторон поэтики и стиля романтиков, но уже приближены к произведениям Пушкина, а затем и Лермонтова. Критика «света» в повестях Н. Павлова, например, становится обобщеннее и разнообразнее. Писатель рисует высшее общество в разных ракурсах. С одной стороны, в нем все подлежит продаже и правят деньги. С другой — оно насквозь фальшиво («Маскарад»). Сами названия повестей («Маскарад», «Демон» и «Миллион»), вошедших в цикл «Новые повести» (1839), становятся символическими знаками «света», его сущностными характеристиками. Павлов проявил интерес к тем персонажам салонов и гостиных, которые похожи, как две капли воды, один на другого, и к тем, кто не знал, чем заполнить праздную жизнь, какую цель выбрать, чтобы занять ум и сердце. Вместе с тем, герои Павлова, хотя и не могут обрести достойное место, оставаясь в пределах своей среды, не спешат покинуть «свет». Их совсем не привлекает ни патриархальный, ни какой-либо иной уклад. И причина этого заключается не только в обаянии роскоши, утонченности и блеска высшего общества, но и в том, что герои Павлова (писатель отдает себе в этом полный отчет) не уживутся нигде и везде будут чувствовать себя чужими и ненужными. Лучшие люди «света» обречены на разочарование бездушным обществом, на одиночество в нем и вынуждены нести свой крест.

В светских повестях писатель изобразил высшее общество «больным», пораженным эгоизмом, стяжательством корыстолюбием, презрением к человеку не знатному, не сановному, не титулованному. Атмосфера «света» — маскарад нравов, ложь, лицемерие. Рядом со светским миром — роскошным и блестящим — изредка и отрывочно открывается мир «лохмотьев», «уличной грязи», «бестолковых неурожаев».

Повесть Павлова «Миллион» критик Ап. Григорьев считал одним из лучших произведений в жанре светской повести. Писатель психологически достоверно передал историю двух светских молодых людей, взаимоотношения которых искажены денежными расчетами.

Аристократический мир наиболее объемно освещен в повести В.А. Соллогуба «Большой свет», которая подвела итоги развития жанра.

«Большой свет» (1840). Повесть «Большой свет» была заказана В.А. Соллогубу великой княгиней Марией Николаевной. Писателю предложили в качестве темы описание его любви к фрейлине императрицы С.М. Виельгорской и комическое изображение аристократических претензий Лермонтова, который надерзил то ли великим княжнам, то ли императрице. Писатель не мог отказаться, но задачу свою осложнил и переосмыслил. Он создал не пасквиль на Лермонтова и не памфлет против него, как ожидали великосветские заказчики, а повесть, в центре которой — социальный тип молодого и неопытного человека, попадающего в светское общество и запутавшегося в искусно сплетенных вокруг него интригах. Лишь некоторые детали напоминали биографию Лермонтова. Во всяком случае Лермонтов, познакомившись с повестью, не был обижен, не принял повесть на свой счет и еще более подружился с автором.

«Соллогуб, — писал Белинский, — часто касается в своих повестях большого света, но хоть и сам принадлежит к этому свету, однако ж повести его тем не менее — не хвалебные гимны, не апофеозы, а беспристрастно верные изображения и картины большого света» ³⁴ . Но Соллогуб не только критиковал нравы света и внешнюю, обрядовую его сторону, — он одновременно иронизировал над романтической светской повестью, над ее условными, искусственными ситуациями, над ее романтическими героями.